С этими словами он подписал мой пропуск. А я пошла на волю. Оказывается, это так приятно дышать вольным воздухом, даже если ты побывала в этом заведении всего лишь на экскурсии. Надо такие экскурсии устраивать всем ребятам, стоящим на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Думаю, что в этом случае количество правонарушений среди них уменьшится в разы.
Я приехала в СИЗО в обед. А день, оказывается, уже незаметно скатился к вечеру, окрасив небо в багряные тона, прямо в цвет моего настроения. И тут зазвонил мобильный. На экране высветилось: Маська. По всем подсчетам у них сейчас была уже глубокая ночь. Мое сердце тревожно екнуло. Просто так в это время она звонить бы не стала. Я нажала кнопку вызова:
- Але!
- Мам! Ты только не волнуйся!
Ну, зачем начинать разговор с такой фразы? Сразу душа уходит в пятки, а сердце начинает биться как пойманный воробей. Этого я, естественно, ничего ей не сказала, а молча слушала дальше.
- У нас папка в реанимацию попал…
***
Как я доехала до больницы, я не помню. Мой мозг словно погрузили в тягучий туман, который поглощал все чувства и мысли. Иначе я бы не выдержала и рухнула прямо здесь же на мостовую. Как зомби остановила такси, назвала адрес, в приемном покое назвала фамилию. У меня проверили паспорт, так как в реанимацию допускают лишь родственников. Я тихо порадовалась, что мы все же не развелись, и я до сих пор являюсь Сережиной женой. Только сразу меня не пустили, объяснив, что посещать можно по одному.
Примерно чрез пять минут вышел Андрюшка. У сына под глазами залегли тени, лицо было покрыто щетиной, делая его похожим на бойца какой-нибудь освободительной армии. Он порывисто подошел ко мне и обнял:
- Слава богу, ты уже здесь!
- Андрюш, что случилась? Авария?
Андрей тягостно молчал. Я не выдержала и стукнула сына кулаком по груди. Благо, мой удар для него был сродни комариному укусу:
- Не молчи! Сережа жив?
- Да жив он, жив, успокойся, - поймал сын мою руку и сжал. - Врач говорит, что он из комы выходить не хочет. Что-то ему мешает или, наоборот, не причины возвращаться в этот мир. Может ты поможешь, вернее, твое присутствие.
- А что случилось-то? – не унималась я.
Сын криво усмехнулся, закатил глаза, но потом все же выдавил из себя:
- Эпидемия молодости случилась. Впрочем, Павел Эдуардович сам все тебе расскажет.
Эндокринолог и реанимация? Я не понимала связи и потрясла головой, словно это нехитрое движение должно было поставить мои мозг на место. Но ничего так и не прояснилось. А сын легонько подтолкнул меня к дверям:
- Иди, мам, возможно, он только тебя ждет!
Глава 9
Перед дверью в палату, в которой лежал Сергей, я замерла на несколько секунд. Сейчас я увижу мужчину, которого любила всю свою сознательную жизнь, да и чего таить, люблю и сейчас. Но который вычеркнул меня из своей жизни. И вроде бы его порывы были благородны, да только я одна знаю, как это больно. Нажала на ручку и постаралась отворить дверь как можно тише, чтобы не нарушить ни чей покой.
Палата встретила меня удушливым запахом лекарств. Тишину разбивал мерный гул приборов, которые отслеживали состояние человека, лежащего на кровати. Я подошла, заранее опасаясь того, что мне предстояло увидеть.
Лицо мужа было словно вылеплено из алебастра. Казалось, что в нем не осталось ни кровинки. Глаза были плотно закрыты, а губы сжаты, будто он был чем-то сильно недоволен. Руки, лежащие поверх одеяла, были неподвижны и утыканы иголками систем.
Когда мы еще жили вместе, я его уговаривала подстричься коротко. Мне казалось, что такая прическа делает мужчину моложавым. Но он со свойственным ему упрямством отказывался, продолжая носить достаточно длинные волосы, несмотря на то, что они уже значительно поредели. Сейчас же прическа была именно такой, о которой я мечтала. Только сделана она была не в парикмахерской, а с помощью тупого лезвия дежурной медсестры. Я застыла, не зная, что делать дальше. Тут в палату вошел Павел Эдуардович, разрушая наше уединение.
- О, Ирина Андреевна! Добрый день!- поздоровался мужчина со мной. – Отлично выглядите!
- Добрый, - кивнула я в ответ. – Скажите, что происходит? Почему Сережа оказался здесь? Мне никто не может дать вразумительного ответа.