- Вы хоте сказать, что когда Сергей очнется, - я преднамеренно сказала «когда», а не «если», - то он будет молодеть, так же как я?
- Увы, нет, - покачал он головой. – Это не факт. Просто появиться вероятность, что возрастные изменения пойдут вспять. Но точно никто гарантировать этого не может, разве что Господь Бог.
- И что теперь делать?
- Молиться и постараться вытащит его с того света. Если мужчина идет на смерть ради женщины, то только этой женщине под силу оживить его.
***
Сергей очнулся через неделю. Все это время прошло передо мной словно один миг. Я приходила в палату как на работу, благо на настоящей работе пошли мне навстречу и дали отпуск за свой счет.
- Какие же мы бабы дуры! – фыркнула мне в след перед уходом Ольга. – Подумаешь, одного любовника посадили. Ирка, ты же красотка теперь стала. Кучу бы других нашла!
- Оль, я очень тебе благодарна, что ты помогла мне с отпуском! Только… - я на секунду задумалась, как бы правильно выразиться. – Оказывается мое счастье не в молодых любовниках, а в мужчине, который сейчас лежит в реанимации без признаков жизни. И лишь монитор подтверждает то, что он пока еще дышит. Зато я все это время намного счастливее, чем предыдущие полгода до этого.
И я ее не обманывала. Возвращение Сергея в мою жизнь даже вот в таком разобранном состоянии придало существованию какой-то смысл, который до этого я потеряла. Я поняла, что все мои претензии о сексе, нежелании путешествовать, старческом ворчании были абсолютной глупостью. Главное, чтобы любимый человек находился рядом, чтобы дышал с тобой одним воздухом, чтобы просто был.
В то утро, выполнив необходимые гигиенические процедуры с неподвижным телом, я сидела рядом, держала за руку и рассказывала последние новости.
- А Маська, представляешь, беременна. Они все-таки решились на третьего. Она не может расстаться с мечтой о дочке. Я уже начала имя для внучки придумывать. Но разве нас спросят? Не назовут Виолеттой или какой-нибудь Христофорой, и на том спасибо.
- Ирой… - услышала я сиплый шепот, который вдруг родился из губ мужчины. – Ирой, в честь бабули!
Я, не веря свои ушам, подняла глаза на лицо мужа. Его веки были плотно сомкнуты, но губы улыбались. Затем ресницы дрогнули и глаза приоткрылись.
- Ты здесь! – не то спрашивал, не то утверждал Сергей. – Прости старого глупца. Я оказывается, совсем не могу жить без тебя.
Сил хватило лишь на то, чтобы всхлипнуть и прижаться к груди мужа, положив на нее голову. Он свободной от системы рукой гладил меня по волосам, а я впитывала в себя такой родной и близки запах, хотя и смешанный с запахами больницы, была самой счастливой женщиной на свете.
***
Через два дня мужа перевели в общую палату. А мне пришлось выйти на работу. Теперь его навещать могла только по вечерам. Хотя этого было мало, наш роман словно переживал второе рождение, но лучше так, чем ничего, как было прежде.
Сережка очень переживал, что нет явных признаков омоложения:
- Ир, у меня морщинки разгладились? – это был первый вопрос, когда я к нему заходила.
Потом с видом заговорщика он мне сообщал, что у него, как у молодого, по утрам все на подъеме. Я на это лишь улыбалась, ведь и до нашего расставания с этим был порядок.
Павел Эдуардович при встрече лишь вздыхал и говорил, что признаков омоложения пока не наблюдается, и не факт, что они вообще будут. Только как сказать об этом Сергею мы с ним не знали. А еще меня очень мучил вопрос, где он, совершенно неприспособленный к одинокой жизни, обитал эти полгода. Однажды я все-таки набралась мужества и спросила:
- Сереж, а с кем ты жил все это время, пока меня не было рядом?
Муж как-то сразу стушевался. И посмотрел на меня взглядом побитой собаки:
- А почему ты решила, что я с кем-то жил?
- Потому, дорогой, что ты помрешь от голодной смерти рядом с набитым холодильником!- я со смехом развела руки, но в душе мне было не до веселья.
- Наверное, ты права. Я попытался жить с Фаей, вдовой моего старшего брата. Она и при его жизни пыталась со мной заигрывать. А тут, вроде бы, как и повод появился, - мужчина тряхнул головой, - только, Ир, пойми, я к ней реально уехал не из-за каких-либо симпатий. Просто в хозяйстве нужна была баба.