Она никогда не была ограничена в своих правах, напротив, иногда ей позволяли куда больше, чем другим детям ее возраста. Так как её отец был далеко не последним человеком в Совете, Александра Беридзе имела возможность свободно передвигаться по открытым для посещений лабораториям. Она была вольна читать отчеты, которые приносили ее отцу, встречаться и разговаривать с учеными различных уровней и иметь более точное представление о внешнем мире, нежели то, что продвигало Правление во избежание паники. Именно благодаря последнему бонусу эта пятнадцатилетняя девочка решила, что дома ей будет куда уютнее и спокойнее, нежели на улицах, кишащих ничего не ведающими людьми.
– Завтра день Мира, Александра, – вырывая девушку из вороха собственных мыслей, произнес высокий статный мужчина средних лет. – Ты не собираешься на площадь?
– Не вижу смысла, – отрезала она.
– Ты не можешь нарушать порядки, – со всей присущей ему твердостью заявил мужчина, опуская взгляд на синюю записную книжку, находящуюся в руках дочери: – Это что, мой дневник? Александра, сколько раз я тебя просил ничего не трогать?
– Это правда? То, что написано?
– Александра…
– Пересказ отчета доктора Риз - правда? – девушка была не менее настойчивой, чем её отец.
Мужчина подошел к дочери, забрал свой дневник и присел в кресло, стоящее напротив окна. Около минуты он искал подходящие слова, но их словно никогда и не существовало вовсе. Он оторвал взгляд от записной книжки, страницы которой были затерты от постоянных перечитываний, и со всей строгостью посмотрел на дочь. Но даже сейчас, будучи скрытой тенью, она казалась ему чужой.
Лицо Александры было обычным, таким же маленьким, как и у сотни других девушек ее возраста. Раскосые медово-карие глаза все время выражали любопытство, а тонкие губы расползались в самодовольной улыбке. В то же время ее отец, напротив, был больше похож на каменное изваяние, нежели на человека. Мало кто может похвастаться, что заметил признаки хоть каких-то эмоций на его большой, немного вытянутой голове. Они оба были такими разными, такими непохожими, что если бы в город забрел чужак, не имеющий представления о здешних порядках, то ни за что бы не поверил в кровные узы этих двоих. И хотя они были совсем не похожи внешне, пара общих черт у них все же присутствовала. Они оба были до ужаса упрямыми и жадными до знаний.
– Если эти растения действительно опасны…
– Сложно сказать, – перебил ее отец. – Это все со слов лишь одного человека. Ученые провели анализы и не нашли никаких токсичных веществ. У нас и раньше были проблемы с животной продукцией. Не думаю, что эти растения играют здесь хоть какую-то роль. Ты и сама прекрасно знаешь, как трудно бороться за то, что уже мертво.
– Почему люди все разрушили?
– Они были жадными эгоистичными глупцами, не задумывающимися о последствиях. Не будь как они, сходи на площадь, кинь свое имя в урну.
– Ладно, – вставая с подоконника, произнесла девушка и выжидающим взглядом проводила отца за дверь.
В маленькой темной комнате, где помещались лишь кровать, узенький шкаф да кресло, снова стало тихо, в то время как в мыслях девушки царил настоящий хаос. Александра не до конца еще осознавала испытываемые в тот момент чувства, но прекрасно понимала, что новая звериная лихорадка не могла появиться просто так.
– "Все инфицированные свиньи были сожжены",– вспомнив последние строки, прочитанного ею отчета, девушка успокоилась.
В предвкушении праздника, посвященному единению всего оставшегося человечества, люди заполонили площадь. Дети, достигшие пятнадцати лет, выстроились в длинную очередь, которая брала начало у стола с урной в паре шагов от фонтана, а заканчивалась на другом конце площади. Это была обычная формальность, но каждый второй из них чувствовал, что совершает что-то особенное. Возможно, благодаря этому устарелому обряду они думали, что могут хоть как-то влиять на свою судьбу.
Конечно, двести пятьдесят лет назад, когда Совет разрешил "жеребьевку" это чувство еще могло быть обоснованно. Избегая вопросов гендера и толерантности, Правление допустило к вытягиванию имени своего партнера всех жителей города. Все имена жителей были засыпаны в урну и перемешаны разными людьми по несколько раз, после чего каждый участвующий в акции должен был подойти и вытянуть инициалы своего будущего партнера. Подобное решение оказалось весьма неудобным, так как оставляло после себя много вопросов и ставило людей в неудобное положение.