Реальный случай, один из сотни прочих, произошел на вторую годовщину дня Мира. Юноша по имени Аарон Э. вытянул имя пожилой женщины по имени София К., которой на тот момент было уже за пятьдесят. А она в свою очередь достала почти с самого дна урны Люсию Л., на чьей карточке было написано Денис С. Данная цепочка имен включила в себя почти весь город, после чего Совет принял решение отменить результаты жребия и со следующего года задействовал компьютер.
Так как люди старались подавить все эмоции, в том числе и инстинкты, понятие "совокупление" сначала отошло на последний план, а позже исчезло вовсе. Вместе с ним растворились в истории и "сексуальность", "пошлость", "страсть", "любовь" и прочие, описывающие похожие чувства слова. Понятие "пола" стало иметь довольно-таки относительное значение. Оно описывало лишь анатомические различия, данные человеку с рождения, но практически не играло никакой роли в его жизни. Детей с младенчества приучали быть людьми, обществом, массой, подчиняться системе, исключать из своей жизни все иррациональное, позволять компьютеру решать ключевые моменты жизни.
И хотя с тех самых пор за людей делал выбор искусственный интеллект, участники акции продолжали от руки записывать свои имена на карточках и бросать их в урну. Им было неважно, чьё имя им выпадет завтра. Женщина это будет или мужчина. Они были лишены этого волнения, неуловимого трепета в сердце, сопровождаемого желанием окунуться с головой в происходящее и бежать прочь одновременно. Они ничего не боялись, прекрасно понимая, что после завтрашнего дня в их жизнях не изменится ничего кроме соседа по комнате или квартире.
Простояв около часа в очереди, Александра наспех начеркала свои инициалы на клочке переработанной бумаги и, сложив его несколько раз, закинула в урну. Шум бьющихся струй воды, доносящийся от фонтана, заглушал гул, стоящий вокруг. Девушка сделала глубокий вдох и прошла вдоль очереди, возвращаясь обратно на другой конец площади. Она старалась не обращать внимания на ссохшиеся фарфоровые лица таких же, как и она детей, но иногда её взгляд встречался с их стеклянными глазами. От этого зрелища внутри девушки все словно сжималось. Она никак не могла избавиться от нарастающего чувства тревоги, которое она старалась подавить.
– Дай мне слово! – донесся до Александры детский писклявый голосок.
– Пообещай, что будешь жить со мной, а не с кем-то еще! – спустя всего пару мгновений ударил по ушам все тот же голосок. Девушка обернулась и увидела на одной из скамеек двух златовласых детей: мальчика, примерно ее возраста, и девочку, значительно младше.
– Ты не думаешь, что это уже слишком, Ро? – мягко, но в то же время немного отстраненно спросил девочку мальчик. – В последнее время ты ведешь себя слишком по-детски.
Она надула щеки и убежала, а мальчик остался сидеть на скамье, по всей видимости, ожидая её возвращения. Но прошло около десяти минут, а златовласой девочки не было видно. Испытывая легкое беспокойство, мальчик пошел следом.
– Эй! Подожди! – окликнула мальчика Александра, пытаясь догнать. Ты же Люциан Грант? Сын доктора Гранта?
Мальчик остановился и повернулся к ней лицом. Он был растерян. Не каждый день его вот так ловили на улице.
– Лютик. Да, это я. А ты…?
– Александра Беридзе, – отрезала девушка.
– Твой отец…, – растерялся Лютик.
– Да, да. Он из Правления.
– Это, конечно, круто, но я ищу сестру, - опомнившись Лютик пошел дальше. Его шаги были такими большими и быстрыми, что Александре пришлось бежать, чтобы догнать его.
– Ты знаешь что-нибудь о проекте своего отца? – переводя дыхание, кричала ему в след девушка.
Но её вопрос остался без ответа. Свернув за угол, они увидели толпу людей, в суматохе окруживших кого-то. Крича что-то неразборчивое, их ряды каждую секунду пополнялись. Казалось, что здесь собралась уже большая часть парка.
Расталкивая одного зеваку за другим, подростки пробрались до причины этого столпотворения. Ей оказалась маленькая девочка с золотыми волосами, лежавшая без сознания на фиолетово-желтой траве.
– Ро…, – выдохнул Лютик, бросившись к сестре.
На её оголенной вырезом шее был виден еле заметный след той самой дорожки из гнойников, о которой читала в отчете Александра. Они были значительно меньше, и не такими противными, нежели она их себе представляла. Но это не делало их менее опасными для их носителя и его окружения. От одной мысли об этом Александра приходила в ужас.