Стена выросла из сумерек внезапно — возникла ниоткуда и затмила полнеба. Судя по всему, она-то и отражала звуки, создавая иллюзию встречной толпы. Двадцать лет назад подобными жестяными экранами отгораживались от особо шумных шоссе.
Треплев тронул металлическую облицовку. Прогибается. И как прикажете одолевать такое препятствие? Обогнуть? Стена была высока, и такое впечатление, что бесконечна в обе стороны. Перелезть? Проломить?..
Пока он так размышлял, Тихуша припал к темной жестяной поверхности, с чем-то там поколдовал и вскоре отомкнул узкую, в рост человека дверцу, через которую они и проникли один за другим на ту сторону, после чего калитка тут же была заперта.
Пульсирующий грохот остался за стеной. Сверху, правда, что-то еще раздавалось. Слух восстановился не сразу, и какое-то время они продолжали говорить на повышенных тонах.
— Где мы? — крикнул Антон.
— На даче, — ответили ему.
Ничего себе дача! Впереди тонула в полумраке обширная равнина, способная вместить целый дачный поселок, и лишь вдалеке гнездились прозрачные желтоватые огоньки — вероятно, окошки.
— Между прочим, незаконное проникновение на частную территорию, — холодно произнесла Громовица. — Ключ откуда?
— На принтере скопировал, — беспечно отозвался Тихуша. — Так и так проникать…
— Но, я надеюсь, вы же не собираетесь прямо сейчас…
— Почему бы и нет, если случай представился?
— Ненормальные! — выпалила она и замолчала.
Они отдалились от стены шагов на двадцать, не больше, когда долбеж начал и впрямь утихать. Загонщики глушили динамики.
— Все… — выдохнул вконец измочаленный Тихоня. — Ушли в режим погружения…
Он был счастлив.
— Кто ушел? — не понял Антон.
— Ну не мы же! Они…
— А… режим погружения — куда?
— Ты, дяденька, в лесу, что ли, рос?
— В лесу! — яростно подтвердил дяденька.
— Н-ну… — смешался Тихоня. — Под стеной динамики врубать нельзя… перешли на плееры. Уши заткнул, громкость на полную — и вперед…
Вот и объяснилось, каким способом отшибленным удалось подобраться к ним беззвучно. Мог бы, кстати, и сам догадаться.
— То есть плееры у них — вроде аквалангов?
— Ну да…
Треплев посмотрел на Громовицу. Сумрак еще не загустел — и затычки в ушах девушки были вполне различимы. В правой руке — гаджет.
— А вам-то, Громовица, вся эта механика зачем? Вы что, отшибленной хотели прикинуться?
— Хотела! — с упреком бросила она. — И если б не вы, была бы уже сейчас в резервации…
— Извините… — пробормотал пристыженный Антон, и какое-то время они молча шли сквозь ласковую вечернюю тишь. Огоньки впереди утратили прозрачность, налились желтизной.
— Так чего им от вас было надо? Просто оглушить?
— Кому просто… — огрызнулся полностью пришедший в себя Тихоня. — А кому не очень…
— К властям они какое-нибудь отношение имеют?
— Никакого… Ушлепки.
Из мрака помаленьку пролеплялся особняк. Весьма примечательное строение: бревенчатое, трехэтажное, явно стилизованное под Древнюю Русь. Крыша набрана из дубовых скругленных с внешнего конца дощечек. Или даже не крыша, а крыши, выбегающие одна из-под другой подобно шляпкам опят.
— Это кто ж здесь живет?
— Враг человечества номер один, — проскрипел Тиш.
— Номер два, — с невидимой в полутьме ухмылкой поправил его Тихуша. — Номер один — губернатор…
— А Президент?
— Ну… Президент… Президент далеко. Президент в столице…
Происходящее все меньше и меньше нравилось Антону Треплеву. Да уж не террористический ли акт замышляют его юные спутники? Враг человечества номер один… Кто бы это мог быть? Глава отшибленных? Тогда почему в его владениях так тихо?
Стена растворилась во тьме, особняк был шагах в тридцати.
— Громк… — позвал Тихуша, — а у тебя динамик твой настоящий? Или так, корпус один?
— Даже не вздумай! — предостерегла она. — За периметр потом не выпустят!
— Фигня! Первый раз, что ли?
— Это вам, малолеткам, фигня! А я работы в городе лишусь!
— Если мне кто-нибудь объяснит, что происходит, — процедил Антон, оглядывая бревенчатые хоромы, — буду весьма признателен…
Подсвеченный со всех сторон шедевр деревянного зодчества на первый взгляд был необитаем. В одном лишь оконце второго этажа бились и трепетали радужные блики, словно кто-то там внутри смотрел телевизор. И нигде ни единой видеокамеры слежения. Хотя за двадцать лет охранная аппаратура могла съежиться до микроскопических размеров.