— Я забрала ее из хосписа. Пан ксёндз должен ей помочь, — сказала Малгожата.
Ксёндз Ян Тшаска закрыл глаза и почувствовал, где ткани, извращенные клеймом первородного греха, взбунтовались против собственного творца, чтобы венец Его творения смять, вывернуть, измазать блевотиной, пускай издыхает в собственном дерьме, эта вот кучка грязи, разбодяженной глины, одаренная душой падаль. И пускай не умирает: пускай издыхает, пускай ее форма размоется в чудовищных деформациях, наростах и опухолях; и пускай воет.
Так что ксёндз успокоил множащиеся клетки, выгладил, возвратил их на старое место. Исправил мир, давая этой девочке жизнь, которую та не имела права иметь.
Анна открыла глаза.
— Я буду жить, тетя, — произнесла она.
— Ну конечно, девонька, потому что ксёндз Янек тебя исцелил, — сообщил сидящий на шкафу Иисус. Он болтал в воздухе сандалиями; рядом, опираясь ягодицами на пятки и охватив колени руками, пристроился архангел Михаил.
Викарий потерял сознание.
Когда он открыл глаза, то увидал над собой лицо Кочика. Теофил, Теофил, тебя освободили от ворона, ты же поможешь освободить других.
— Проснулся, — сказал Кочик.
Сильные руки поставили ксёндза вертикально. Он почувствовал, что у него связаны руки и ноги, а во рту кляп.
Тшаска рванулся, дернулся, бессильно завыл сквозь давящую его тряпку. Помимо Теофила Кочика, ксёндза удерживала пара мужчин в рабочих комбинезонах, в горняцких касках с фонарями. Их лица и руки были черны от угля. Перепачканные взяли ксёндза за руки и ноги, вынесли из плебании и уложили на заднем сидении запаркованного под самыми ступенями большого «фиата». Мужчины сели спереди, Кочик уселся сзади, рядом со священником.
— Ксёндзу беспокоиться не о чем, женщина и девочка в безопасности, они ночуют у моих хозяев. Поехали! — бросил он водителю.
Его похитили, чтобы закрыть в какой-то шикарной клинике, где он будет лечить больных детей богатеев. Из него сделают медицинский автомат, учредят общество ООО «Ксёндзо-Мед» и будут ложить в карман по десять тысяч за пластическую коррекцию, по сотне тысяч за диабет и по миллиону за рак и белокровие. Быть может, он даже получит зеленый халат, как врачи в телесериалах? И маску. Но и так все останется в тайне, ведь законно пленить человека запрещено. Короче, ему устроят золотую клетку, наполненную всяческими удобствами, зато отрежут его от мира. Либо станут шантажировать карьерой брата или жизнью отца…
Тшаска дернулся в своих узах. Только лишь через несколько секунд до него дошло, что он ведь чувствует намерения своих мучителей. Странно, ничего плохого сделать ему те не желали.
Кочик склонился над священником и вытащил из-под куртки небольшой сверток.
— Тут у меня собрано, здесь вот облатки, но такие еще, что они пока не являются Господом Иисусом; но у меня есть банка, она потом понадобится, — с убежденностью сообщил сумасшедший.
Ксёндз ничего не понимал. Двигатель старой развалины закашлял и завелся, дворники с хрустом стерли тонкий слой снега. Они поехали. Фары освещали рой кружащихся снежинок, они ехали в тумане, колеса автомобиля, обутые в лысую резину, танцевали по скользкой дороге, только водитель уже набил руку на вождении в подобных условиях. Все продолжалось где-то с полчаса. С шоссе они свернули на боковую дорогу, водитель выключил фары, так что дальше ехали на ощупь. Потом машина остановилась.
— Jerůna, na tym śńyhu bydźe šladyśúo uźfeć, jakby tu ftoś přiloz… (Блин, на этом снегу можно будет заметить следы, если кто пройдет тут — силезск.) — сказал один из горняков.
— Ńy fandzol, Zefel, yno bier kapelůnka za ůúapy I drap na gruba lecymy. Koćik, pozamykej auto, kluče mos we stacyjce, I lec za nami (Ты не говори глупостей, Юзеф, а только хватай викария за ноги и быстренько побежали на шахту. Кочик, машину закроешь, ключи в замке зажигания, и беги за нами — силезск.), — ответил на это второй.
Ксёндз Янек совершенно не дергался, горняки вытащили его из машины и осторожно положили на снегу, после чего ножницами разрезали сетку ограждения. Схватили ксёндза, протиснули его через дыру, и по покрытому снегом полю трусцой направились к маячащим в тусклом фонарном свете постройкам. Кочик закрыл автомобиль и направился за своими дружками.
Они добежали до покрытой осыпающейся штукатуркой стены, прислонили ксёндза к ней.