Александру Чаковскому
Достойно утвердившись в ранге
Писательской двуполости —
Строчит Чаковский как Фейхтвангер
Гороховецкой волости.
Запись в книге отзывов коньячного завода
Родившегося говнюком
Нельзя исправить коньяком.
Александру Флиту
Даю ответ на ряд разноголосиц:
Фет был поэт. А Флит — орденоносец.
Читая газеты
Нет, не мелкая безделка
Переходит в мандраже —
Перестройка в перестрелку
Превращается уже!
О чем забывать нельзя
Пока у нас повсюду есть Лубянки,
Из нас повсюду будут гнуть баранки,
И милый воздух над свободой нашей.
Как прежде, будет отдавать парашей.
И Правда лжет. Закон лукавит.
Осталось — думать и молчать.
Пока твоей Россией правят
Бумага, подпись и печать.
Льву Кондыреву
(загадка)
Чьи песни вовсе не поются.
Но регулярно издаются?!
Автоэпиграммы
И долго буду тем любезен я народу,
Что, написав роман, его я бросил в воду.
Погрузился я в поток
Нынешнего времени —
И остался без порток
С кепочкой на темени!
О юность! Где твои законы?
О молодость! О комсомол!
В кармане, где носил гондоны.
Теперь таскаю валидол.
В душе испытывая страх,
Перехожу на шепот.
Земля стоит на трех китах,
А Лениздат — на жопах.
Евгению Евтушенко
Ты — Евгений, я — Евгений,
Ты — не гений, я — не гений.
Ответ на эту эпиграмму
(существует версия, что автор — Е. Евтушенко)
Я — Евгений, ты — Евгений,
Я — не гений, ты — не гений.
Я говно, и ты говно.
Я — недавно, ты — давно.
Дон Аминадо
Ивану Бунину
И он, осолнечен, олунен,
Пред ликом чьим лишь ниц падешь.
О ком сказал директор: «Бунин
Уж очень дорог, но хорош».
Был ход вещей уже разгадан.
Народ молчал и предвкушал.
Великий вождь дышал на ладан.
Хотя и медленно дышал.
Но власть идей была упряма,
И понимал уже народ.
Что ладан вместо фимиама
Есть несомненный шаг вперед.
Толь от ласкового слова.
От ударов ли судьбы,
А подлец поднялся снова
С четверенек на дыбы.
Быстро читали газету.
Чаем нутро обжигали.
Мчались по белому свету.
Рыскали. Клянчили. Лгали.
Так проходили — неделя,
Месяцы, годы… Трясина!
Вот они, пьесы Корнеля,
Вот они, драмы Расина.
Если голубь до рассвета
На конюшне и проспал,
То наутро голубь этот
Все же лошадью не стал.
Одно лицо ей ангел дал.
Другое дал ей Мефистофель:
Чем добродушнее овал,
Тем злонамереннее профиль.
Игорю Северянину
Не старайся постигнуть. Не отгадывай мысли.
Мысль витает в пространствах,
но не может осесть.
Ананасы в шампанском окончательно скисли,
А в таком состоянии их немыслимо есть.
Надо взять и откинуть, и отбросить желанья,
И понять неизбежность и событий, и лет.
Ибо именно горьки ананасы изгнанья.
Когда есть ананасы, а шампанского нет.
Что ж из этой поэзы, господа, вытекает?
Ананас уже выжат, а идея проста:
Из шампанского в лужу — это в жизни бывает,
А из лужи обратно — парадокс и мечта!..
Анне Ахматовой
Ах! Я знаю любви настоящей разгадку.
Знаю силу тоски.
«Я на правую руку надела перчатку
С левой руки!..»
Я пленилась вчера королем сероглазым
И вошла в кабинет.
Мне казалось по острым, изысканным фразам.
Что любимый — эстет.
Но теперь, уступивши мужскому насилью,
Я скорблю глубоко!
…Я на бедные ножки надела мантилью,
А на плечи — трико.
Эмигрантские частушки
Если барин при цепочке —
Значит, барин етот — франт.
Если ж барин без цепочки —
Значит, барин — емигрант.
Завела в метре я шашни,
С Лувра едучи сюда.
А у Ейфелевой башни
Разошлась с ним навсегда.