Длинный, оглянувшись, тоже полез в пруд.
Что же они взрывчатку бросили, подумал Алексей. Не дай Бог пуля зацепит. Надо стрелять аккуратней. Попробую изменить позицию.
В этот момент оба народовольца выстрелили одновременно. Одна пуля снова угодила в дерево, а другая просвистела близко над головой. Рябичкин заметил, как худой что-то крикнул и длинный совсем скрылся под берегом.
Тоже позицию меняют. Догадались, что я один, решил Алексей. Сейчас длинный вдоль берега переберётся поближе к дворцу и изменит угол обстрела, тогда за деревом не очень то спрячешься.
Он уже начал отползать, когда почувствовал сзади движение. Оглянувшись, увидел светлое пятно бегущего Николки. Мальчик скинул сюртук и остался в рубахе. Боялся, наверное, что мать будет ругать, если измажет или порвёт парадную одежду.
— Ложись!.. Быстро!.. — крикнул Рябичкин.
В ту же секунду прозвучал выстрел. Пока длинный менял позицию, худой продолжал следить за противником.
Николка резко остановился и стал медленно заваливаться назад.
Нет… Так не должно быть… Это неправильно…
Алексей подбежал к мальчику и упал рядом на колени. На груди, на холщовой рубашке, расползалось ярко красное пятно.
— Дядя… Лёша… Мне больно…
Дыхание мальчика было хриплым. В горле забулькало, и на губах появилась кровавая пена.
— Николенька, зачем ты прибежал?! Я же просил!!!
— Я… хотел… — по маленькому телу пробежала дрожь. — Помочь…
Это были его последние слова. Маленький добрый человечек так мало радовался жизни.
Птицы смолкли.
… Мир перед глазами Алексея в одну секунду стал чёрно-белым. Все цвета и полутона исчезли. Остались два цвета. Добро и зло.
— Нет… Нет… — беззвучно повторяли губы.
Исчез и объём. Плоский лист бумаги с нарисованной углём жизнью. В таком мире нет места радости и любви, одна только месть. Чёрным зачеркнуть чёрное. Не стереть, а зачеркнуть.
Чтобы другим было видно!.. И чтобы в памяти осталось!..
Худой, рассчитывая, что застрелил преследователя, вылез из воды и подтаскивал тюк к краю берега. От угла пруда, тоже мокрый, спешил второй.
Словно в тумане Рябичкин встал за дерево и приготовился к стрельбе. Положил «Смит-Вессон» на поднятый локоть левой руки и прицелился. По науке, как учил Митрофан Васильевич. Прицелился не в худого, а во взрывчатку. Движения его были медленны и тяжеловесны. Длинный был на расстоянии десяти шагов, когда Алексей спустил курок…
Раздался взрыв такой силы, что на берегу образовалась воронка два метра в диаметре и полметра глубиной. Вверх поднялся столб гравия и земли. Длинного отбросило взрывной волной, и он остался лежать без движения. Что стало с худым пока было не ясно, туча пыли закрывала видимость.
С трудом передвигая ноги, Алексей пошёл к берегу. Растущие на пути деревья служили опорой.
Возле воронки лежало тело. Вернее то, что раньше им было. Ног не было совсем. Вместо них в остатках брюк проглядывали кровавые обрубки и месиво из мяса и костей. Левая рука тоже отсутствовала. Голова неестественно свёрнута и держится на остатках сухожилий. Острые камешки иссекли весь этот обрубок так, что верхней части лица практически не было. Но ниже носа всё сохранилось. И верхняя губа с характерным шрамом.
… Это не был мужчина…
Это то, что осталось от женщины. Здесь Лидия Неспешинская закончила свой, усеянный преступлениями жизненный путь.
Алексей побрёл ко второму. С трудом перевернул на спину. Так и есть — Колокольцев. Присел на корточки и пощупал пульс. Живой, просто контужен.
На противоположный берег Марлинского пруда выбежало несколько филёров, размахивая револьверами. Со всех ног они припустили к нему. Что-то кричали, спрашивали. Алексей ничего не слышал. Только неподвижным взглядом смотрел на дворец, всё более освещаемый восходящим солнцем.
Что было дальше, он практически не помнил. Позже Роман рассказывал, что когда он прибежал на место событий, Алексей лёжа закрывал собой мёртвое тело Николки и рыдал. В течение нескольких часов он никого не подпускал близко, с рычанием бросаясь на приближающихся людей. Потом, совершенно обессилев, потерял сознание.
Полицейские на носилках отнесли его в дом, и трое суток Цветков просидел рядом с постелью, пока Алексей не пришёл в себя. Постепенно он возвращался к жизни, восстанавливая способность видеть мир цветным…