Алексей уже начал своё восхождение. Он подобрал галоши, плотно облегающие ногу, чтобы не терять чувствительности ступней и находился в этот момент на уровне третьего этажа. Здесь здание опоясывала ступенька водослива, и стоять было довольно комфортно. Последние два этажа башни были чуть уже нижних, и углы их были скошены, отчего периметр верхней части здания напоминал неправильный восьмиугольник. Окна были только на широких его сторонах, чем и решил воспользоваться Рябичкин.
Сейчас он отдохнёт и продолжит подъём. До водослива Алексей добрался сравнительно легко. Первый этаж преодолел с помощью водосточной трубы, второй — помогли оконные рамы с большим количеством ячеек. Дальше будет сложней.
Небо затянула серая пелена, а с запада, наполовину закрыв горизонт, наползала огромная чёрная туча. Ветер дул уже с непрекращающейся силой и ещё более осложнял подъём. Но дождя не было. Сильный ветер мог или разогнать тучу, или наоборот предвещать сильную бурю. В любом случае тянуть смысла не было.
Алексей сделал глубокий вдох и стал нащупывать кирпичи над головой.
Пули свистели с противоположной стороны башни и лишь иногда долетали мелкие осколки кирпичей. Он старался не высовываться с левой стороны, где мог попасть в зону обстрела. Медленно, по сантиметру, продвигался вверх, стараясь производить как можно меньше шума. «Кобыла» лежала в заветной жилетке, а патроны, на случай дождя, завернул в промасленную бумагу и положил в карман брюк. Пусть некрасиво, зато удобно.
Глянул на часы. Минутная стрелка словно попала в липкую прозрачную смолу на вишнёвом дереве. С момента начала подъёма прошло только четыре минуты. Четыре! Рябичкину же казалось, что он находится на этой стене несколько часов.
Кирпич за кирпичом. Выступ за выступом. Удар сердца за ударом.
Вытянутая в очередной раз вверх рука нащупала кровлю. Есть! Почти добрался.
Как вылез на крышу, он не помнил. Растянулся на железе, тяжело переводя дыхание, и сразу же пошёл дождь, а ветра совсем не стало. Немного отдышавшись, пополз к маленькому окошку, ведущему на чердак.
Силы постепенно возвращались к нему, ласковый дождь приятно холодил кожу. С силой затянул тело в окошко и опустился на бревенчатые перекрытия. Слава Богу, полдела сделано. Отдышаться, найти люк и посмотреть, что там внизу делает Боццони.
Дождь становился всё сильнее, и крупные капли барабанили по железу крыши, как в набат. Бум… Бум… Бум… Буря набирала силу и Алексей через окошко увидел, что на улице стало темно. Послышался далёкий раскат грома. Гроза!
Что ж, шум ливня и раскаты грома скроют от итальянца звуки перемещений Рябичкина. Значит гроза нам в подмогу. Только Митрофану Васильевичу с его командой надо беречь оружие от воды, ну да ничего, он опытный вояка — всё знает.
Вспомнив о Купавине, наш герой как-то приободрился и стал искать люк. Вот он! Кажется, не заперт. Действительно чего запирать, если на коммутаторе всё время кто-нибудь работает. Потянул вверх и припал глазами к образовавшейся щели.
Посередине помещения возвышался металлический шкаф телефонного коммутатора. С одной стороны рабочее место телефонистки со стулом, с другой — большое количество проводов, уходящих в трубу, спрятанную в стене, напротив стула находилось разбитое окно с падающими в него каплями дождя и Боццони, сидящий на полу, прислонившись к стене. Фоном служили осколки стекла, покрывающие буквально всё в комнате. Полумрак, царящий в комнате, периодически прерывался вспышками молний.
Люк, сквозь который наблюдал Рябичкин, располагался по другую сторону коммутатора от итальянца, что не давало возможности спрыгнуть через него и сразу наброситься на противника. Но он был ближе к коммутатору и позволял занять более выгодную позицию, оставляя Мауро без укрытия. В такой ситуации можно и сдаться предложить.
Алексей подготовил оружие, распахнул люк и, пользуясь ослеплением после очередного разряда атмосферного электричества, прыгнул вниз. Несмотря на это, Боццони всё же успел выстрелить. Пуля прожужжала возле лица. В ответ Рябичкин выстрелил в воздух и юркнул за коммутатор.