Прекрасная кожа Ливви была лишена недостатков. На ее изящной спине не было никаких шрамов. Она избежала моей участи, и я был безмерно за это благодарен.
Прижав ее одной рукой к своему бедру, второй я нанес первый удар. Звук эхом отдался в тишине. Ливви ахнула, но в остальном, осталась безмолвна. Я смотрел, как ее кожа стала розовой на том месте, где побывала моя рука.
- Уже розовая, зверушка. Как думаешь, сколько потребуется шлепков, чтобы сделать твою попку ярко-красной?
- Не знаю, Калеб, - тихо произнесла она. Ее ноги дрожали.
- Может, нам следует узнать?
Кончиками пальцев я провел по отпечатку своей ладони. Ливви снова хныкнула.
- Если это то, чего ты хочешь, Калеб.
Я улыбнулся про себя. Я знал, что был свихнувшимся сукиным сыном. А Ливви делала меня еще и счастливымсукиным сыном.
Я обрушил на нее еще два удара - один за другим. Вцепившись руками в стол, Ливви не стала сжимать свой зад. Практика, практика, практика.
- Тебе хорошо, Котенок?
Мое собственное дыхание участилось, а возбуждение снесло мне крышу. Голос Ливви наряду с ее извиваниями, толкали меня к высшей точке желания.
- Да, Калеб. Пожалуйста, еще.
Я зашипел и в быстром темпе шлепнул ее еще четыре раза. Попка Ливви под моими пальцами ощущалась горячей. Она приподняла свои ноги, извиваясь на столе.
- Уже становится ярко-красной, зверушка.
Я задыхался.
- Опустись на полную стопу, иначе поплатишься.
- Да, Калеб, - прошептала Ливви.
Она была близка к тому, чтобы расплакаться, и больше не могла терпеть. Мать его, да я и сам больше не мог терпеть.
Своими разгоряченными пальцами, я принялся сзади ласкать ее киску. Простонав, Ливви расставила свои ноги еще шире.
- Ты невозможно влажная, Котенок. Тебе, должно быть, и впрямь, нравится порка.
Скользнув в нее указательным пальцем, я начал медленно двигать им вперед-назад. Ливви задрожала.
- Это мне нравится гораздо больше. Пожалуйста, еще. Жестче.
В меру своих возможностей, она задвигала бедрами, все еще находясь в моей хватке. Ливви сама доставляла себе удовольствие моим пальцем.
- Сейчас ты ведешь себя как плохая зверушка, Котенок. Не тырешаешь, когда тебя трахать.
Когда движение моего пальца замедлилось, из Ливии вырвался стон разочарования. Я улыбнулся.
- Кторешает, Котенок?
- Ты, Калеб.
Успокоившись, она расслабилась. Она была миром моего удовольствия, и добровольным соучастником моей нравственной развращенности.
- Правильно, Котенок. Я.
Шлепнув ее еще три раза, я услышал тихий всхлип. С нее было достаточно. С меня тоже. Встав позади нее, я приподнял ее бедра и стал опускать эту влажную киску на свой член, пока не погрузился в нее до самого основания.
- О, Господи! Пожалуйста, Калеб.
Тут же воспользовавшись наличием стола, Ливви стала отталкиваться от него, насаживаясь на меня сама. Это было настолько приятно, что я временно лишился самоконтроля. Такой секс не мог продлиться долго. Не то, чтобы кому-нибудь из нас двоих это было нужно. Я хотел власти, а Ливви хотела сдаться. Собрав оставшиеся силы, я лег на нее сверху.
Мои более шести футов роста (пользуюсь футами для вашего удобства, но тебе, и правда, пора переходить на метрическую систему, Америка) возвышались над пятью и шестью десятыми футами Ливви. Я накрыл все ее тело, и чтобы не лишать ее доступа кислорода, оперся на локоть, второй рукой схватившись за другой край стола.
- Хочешь жестче, зверушка? Я тебе это устрою.
Двигая своими бедрами, я глубоко проникал в ее тело, почти выходя, но затем возвращаясь обратно, заставляя Ливви хныкать каждый раз, когда подаваясь вперед, дарил ей всего себя. Мы оставались в этом положении до тех пор, пока мой локоть не начало саднить, и мы оба не стали обливаться потом, после чего я перевернул нас так, что Ливви оказалась на мне, объезжая меня до нашего общего освобождения. Впоследствии, она так и уснула на мне сверху, с моим - уже смягчающимся членом - внутри себя. Всякий раз, когда кто-нибудь из нас шевелился, из нее вытекала сперма, но мне было все равно. Я был чертовски счастлив.
Глава 7
В ночь перед Днем Благодарения, я видел сон, в котором Ливви призналась, что больше не может меня любить. Проснувшись в панике, я заставил ее заняться со мной сексом. Кажется, она не возражала.
Праздничный ужин было решено провести в квартире Ливви. Клаудия и Рубио принесли с собой несколько бутылок сангрии, потому как, видимо, это был любимый напиток их небольшой компашки. Я же еще до завтрака начал цедить скотч.
Ливви считала, что то, как я нервничал, было 'мило'. Я и вправду, немного нервничал, но в большей степени от нежелания выстраивать наше общение, поэтому прикинул, что запашок перегара будет держать ее друзей на расстоянии.
Клаудия оказалась тем еще чудом природы - созданием с габаритами эльфа, темными короткими волосами, зелеными глазами и озорной, зловредной улыбкой. Она была еще ниже, чем Ливви, но вы этого не заметите, учитывая ее привычку нарушать личное пространство другого человека. В данном случае, меня.
- О, Боже мой, какой ты красавчик.
Держа мое лицо обеими руками, она то поворачивала его из стороны в сторону, то поднимала к потолку. У меня было такое чувство, словно у меня искали вшей, или того хуже - оценивали.
Выдернув свое лицо из хватки, я сердито на нее посмотрел.
- Ой! Какой обидчивый. София мне так и сказала.
Пожав плечами, она протопала в сторону кухни.
Ее парень оказался куда более вежливым. Рубио был привлекательным, в самом нелепом смысле этого слова - он был высоким, но тощим. Его волосы с особой тщательностью были приведены в художественный беспорядок, что считалось модным среди европейской молодежи, а цвет его глаз был такого же оттенка, что и у его девушки. У меня не было никаких сомнений в том, кто выступил инициатором отношений Клаудии и Рубио. По крайней мере, ему хватило чувство такта выглядеть смущенным.
- Прости, она со всеми так делает. Когда мы познакомились, она сказала что я очаровательный, и должен стать ее парнем.
- И ты стал им?
Я взглянул на Рубио. Тот расплылся в улыбке во все тридцать два зуба.
- На ней была облегающая кофточка, и мне были видны ее сиськи.
Я не мог не улыбнуться.
- Тогда ты поступил правильно.
- Я знаю, - хмыкнул он.
День Благодарения - американский праздник. Нам с Ливви пришлось облазить кучу продуктовых магазинов, чтобы найти индейку, которой можно было накормить целую армию, тогда как нам требовалось насытить всего лишь четверых. Однако, увидев, как Ливви извлекает главное блюдо из духовки, и ставит его на плиту, я понял, что усилия оказались не напрасными. Гордость Ливви за ее кулинарный шедевр была очевидной.
- Смотри! Это моя первая индейка.
Присев в реверансе, Ливви протянула ее в руках, демонстрируя свое творение.
- Ей полагается находиться в водной среде? - спросил я.
Еда пахла просто восхитительно, и я не мог дождаться, чтобы приступить к ней, но мне нестерпимо хотелось подразнить Ливви. Это было моим вторым любимым занятием.
- Я не люблю сухую индейку. Ну, может, переборщила с подливой. Хотя, кого я обманываю? Вовсе нет. Ты будешь не просто есть мою гребаную стряпню, но еще и пальцы облизывать.
Отрезав кусочек грудинки, она поднесла его к моим губам.
- Открой рот, герой-любовник.
Обернув руки вокруг ее талии, я притянул Ливви к себе. Она пахла парфюмом и едой.
Открыв рот, я позволил ей себя накормить. Это была самая вкусная индейка на свете - хрустящая снаружи, сочная внутри. Я облизнул пальчики Ливви, когда она потянула их обратно.
- Хмм, неплохо. Я чуть не съел твои пальчики.
Ливви послала мне лучезарную улыбку.
- Значит, я везучая. Мне еще так много хочется ими сделать.