- Что ж, эта идея таит в себе обещание.
Пока Ливви не смотрела, я стрельнул взглядом в позади стоящего парня, на что тот поднял руки и опустил голову в знак извинения. В своем жесте он оказался таким милым, что мне стало неудобно за свою злость. Это был результат нахождения с Ливви. Прежний я сказал бы, - Ага, ты извинился. Теперь, проваливай.
Почувствовав тычок в грудь, я повернулся и увидел Ливви, явно заставшую меня на месте преступления.
- Будь. Вежливым. У меня нет желания отправиться в каталажку Les Misв своих дорогих шмотках. Там lesбиянки сожрут меня с потрохами.
Она широко улыбнулась.
- Две шутки в одном предложении, - произнес я безразличным тоном, - немного перестаралась. К тому же, произносится lay, а не les.
- Все равно, было забавно.
Раскрасневшись, Ливви прижалась к моей груди, отчего я, наконец, рассмеялся. Мне понадобилось немало времени, чтобы понять, насколько ловко она управляла моим настроением. Ливви заставляла меня забывать о моей злости, делая это так, что я даже не замечал.
Взяв ее за руку, я повел нас через толпу к менее популярным художественным работам. Как и большинство людей, я не разбирался в искусстве, но разбирался в том, что мне нравится. Лично мне пришлись по душе некоторые менее 'прославленные' картины, нежели Мона Лиза, и честно говоря, в ее улыбке я не нашел ничего таинственного. Гораздо больше меня привлекла Осенькисти Джузеппе Арчимбольдо. Этот художник, для изображения мужского портрета, соединил овощи и фрукты, заставив меня задуматься о жизни и смерти. Все вокруг созревало и погибало. Я подумал о своих двадцати семи годах. Знание этого факта несло определенные последствия.
После Лувра, мы пообедали в небольшом кафе в шаговой доступности от музея. Отель предоставлял нам учтивого водителя, но, по мнению Ливви, было кощунственно пользоваться такого рода сервисом. Пешие прогулки, определенно, были в стиле парижан, а, значит, составили обязательную часть нашего туристического опыта.
Мне было не привыкать к ходьбе, но в отношении данного вопроса у меня имелись другие соображения. И к тому моменту, как мы добрались до Эйфелевой башни и Триумфальной арки, я был готов затолкать Ливви в такси. Но, конечно же, нам непременно нужно было добраться до самого верха башни.
Ливви, будучи прекрасной, молодой, активной девчонкой, фонтанировала энергией и улыбками. К ее счастью (и моему несчастью), ее радость была заразительной, что уберегло меня от пренебрежительных высказываний по поводу туристических маршрутов.
- Отлично! В этот раз работают лифты! - воскликнула она.
Я отпихнул Ливви от билетной кассы до того, как подошла ее очередь.
- Прости, Котенок, но я в эту штуковину ни ногой. Что если она сломается? Ты, правда, хочешь застрять в маленькой коробочке с толпой незнакомцев? Лично меня эта идея совсем не привлекает.
Мне не нравятся тесные пространства, если только они не тугие, влажные и теплые.
- Ооо, у тебя клаустрофобия?
Ливви скорчила насмешливо-грустную мордашку.
- Следи за собой, Котенок. Мне бы не хотелось отшлепать твою попку на глазах у всех этих людей.
Притянув Ливви к себе, я подарил ее заднице увесистый шлепок. Кто-то, из проходящих мимо, хихикнул. Ливви рассмеялась.
- Не могу поверить, что ты это только что сделал.
- Позже, я планирую сделать гораздо больше, - прошептал я ей на ушко, и для пущей уверенности, прикусил за мочку.
Пискнув, она от меня отпрянула.
- Я только надеюсь, что у меня останется достаточно энергии, после того, как мы преодолеем все эти долбаные ступеньки.
- Серьезно? Ступеньки?
В конце концов, Ливви сама канючила по поводу того, что простые пути для дураков.
- Да. Ступеньки. Это тебе за то, что заставила меня обойти весь Париж. Надеюсь, когда мы окажемся на самом верху, твои ноги и бедра будут изнывать от боли и усталости… но от этого станет только интереснее, когда я заставлю меня оседлать.
Сморщив свой носик, Ливви рассмеялась.
- Ты жесток, - сказала она.
- А ты была бы со мной, если бы я был другим?
В ответ я получил более, чем подозрительный взгляд.
- У тебя есть что-нибудь в карманах пальто?
Ливви проверила их содержимое.
- Нет. Я взяла с собой только паспорт, но ты его забрал.
- Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы тебя снова обокрали.
Поцеловав Ливви в лоб, я направился к ступенькам.
- А что, если обворуют тебя?
- Хотел бы я на это посмотреть, зверушка.
Я даже немного надеялся, что кто-нибудь на такое отважится.
Я становился безумно голодным до противостояний. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я участвовал в подобного рода столкновениях, и был удивлен, осознав, как сильно мне этого не хватало. Я отодвинул эту мысль подальше, наверное, уже в сотый раз.
Пока другие втискивались в лифт, мы с Ливви начали свое восхождение по лестнице. И практически сразу же я пожалел о своем решении надеть брюки и классические туфли. На ступеньках лежал тонкий слой льда, и с каждым шагом становилось все более скользко.
- Вот и топай в новых замшевых Mary Janes. Клянусь, если я умру, я буду очень сильно на тебя злиться.
Ругаясь, Ливви преодолела еще один лестничный пролет.
- Как будто я позволю чему-нибудь с тобой произойти. Получилось бы офигительно напрасное спасение, тебе так не кажется?
Я знал, что моим мучениям не будет конца. Вдобавок к своему подъему, я подталкивал Ливви, помогая ей справляться со ступеньками.
- Офигительно? Никогда раньше не слышала от тебя этого слова.
Она рассмеялась.
- И хотя я ценю рыцарство, но я абсолютно уверена, что мое спасение пошло на пользу и тебе.
- Это распространенное выражение. Кроме того… - я потянулся, чтобы удержать Ливви, когда она соскользнула с одной ступеньки. - Ты в порядке?
- Да, в полном. А если серьезно, Джеймс, пожалуйста, давай сядем в лифт, когда поднимемся на первую платформу. До самого верха больше тысячи ступенек.
Ливви обернула свои ручки вокруг моей шеи, пытаясь отдышаться. Ее лоб был взмокшим, а щеки красными от холода.
- Пожалуйста?
Она начала оставлять на моей холодной щеке легкие поцелуи.
- Умоляю.
Я рассмеялся, взглянув на ее озорную улыбку, и приподнятые брови.
- Я подумаю, - пробормотал я.
На самом деле, мне не хотелось садиться в этот чертов лифт. Я пользовался им в случае крайней необходимости, и только когда был один.
Моя дебютная поездка в лифте состоялась в первые годы проживания с Рафиком. У него были дела в Карачи и он взял меня с собой. Тогда мне было шестнадцать, или около того. Рафик не предупредил меня, что гребаное устройство будет двигаться, и когда я вышел из этого ящика смерти, меня вырвало прямо в коридоре. В результате, я не только не сопроводил Рафика на встрече, но еще и все время отсутствия своего наставника, по его указанию, катался в лифте вверх-вниз. Мне понадобилось семь или восемь поездок, и угроза от охранника в причинении мне тяжких телесных повреждений для того, чтобы я перестал орать, пока лифт скользил между этажами.
- Ты - самый лучший парень на свете. Ты разрешаешь мне кататься на лифтах и еще кое на чем.
Ливви залилась неудержимым хохотом.
- Смейся, смейся, зверушка. Будет ещесмешнее, когда мы застрянем, и тебе придется нюхать вонь не самых чистоплотных туристов.
Ливви расхохоталась еще сильнее, пока мы продолжали наше восхождение по ступенькам.
- Не переживай, Секси. Я смогу тебя защитить.
Повернувшись, она мне подмигнула. Понемногу, Ливви перенимала мои манеры, и, несмотря на мое отрицание, этот факт неизменно дарил мне чувство... целостности.
- Хорошо. В противном случае я буду единственным безумцем, пытающимся открыть двери лифта голыми руками.