По мне прошла волна облегчения. Она невредима. Она в безопасности.
В нашей жизни теперь все было по-другому. Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. Я думал, мне придется кого-то убить.
Когда я вошел в спальню, Ливви сидела на кровати и плакала, держа в руках письмо.
- Что случилась, зверушка?
Она пожала плечами.
- Не знаю. Просто...
Утерев слезы, она шмыгнула носом.
- Что тебя расстроило? Я сделал что-нибудь не так?
Я ненавидел, когда Ливви была грустной. Я больше не получал удовольствия от ее слез. На моем языке они ощущались горькими.
- Нет, малыш. Дело не в тебе.
Никогда прежде она не называла меня малышом - во всяком случае, не в хорошем смысле.
- Расскажи мне.
Я сел рядом с ней на кровать, и она сразу же пролезла под моей рукой, и устроилась у меня на груди. Я гладил ее по спине и ждал. Ливви по натуре была болтушкой, и я знал, что рано или поздно она мне откроется.
- Моя мать прислала мне поздравительную открытку. Я забирала свою почту, среди которой оказался неподписанный конверт. Я была к этому не готова.
Она зарылась лицом в мою грудь. Взаимоотношения Ливви с ее семьей были сложными. Я хотел, чтобы она была счастлива. Хотел, чтобы у нее было все, что она пожелает. В то же время, я хотел быть частью этого счастья. Большей частью. А ее семья могла угрожать этому - угрожать нам, тому, чего у нас пока было. Мне нужно было действовать осторожно.
- И что в ней говорится?
- Что ей жаль. Она пишет, что скучает по мне, что они все скучают: мои братья, мои сестры. Она хочет знать, можем ли бы все исправить.
Всхлипнув, Ливви прижалась ко мне еще крепче.
- Ты хочешь этого, зверушка?
Я хотел, чтобы она сказала 'нет'. Хотел, чтобы она сказала, что я единственный человек, который ей нужен, а все остальные могут оправляться к чертям. Но я знал, что это будет значить.
Я был сиротой. У меня мог оставаться один живой родитель, но в моем понимании, я по-прежнемубыл сиротой.
- Я не знаю.
Мне пришлось вздохнуть.
- Это все из-за меня. Всегда из-за меня. Я не хочу быть тем, кто удерживает тебя от людей, которых ты любишь.
Я не был уверен в том, что пытался сказать, единственное, я знал, что произносить это было адски больно. Отношения Ливви со мной всегда будут отдалять ее от остального мира, и я был слишком эгоистичным, чтобы это изменить.
- Не из-за тебя! - настаивала Ливви, - отношения между мной и матерью были напряженными еще до того, как мы с тобой встретились. И ты об этом знаешь, просто...
- Она твоя мать. Они - твоя кровь.
- Ты тоже.
Поцеловав меня в грудь, Ливви вернулась в прежнее положение.
- Мы пролили кровь друг за друга. И это больше, нежели так называемая 'моя кровь'.
Я резко вдохнул. Для меня ее слова были и трогательными, и одновременно тревожными.
- Это была и моя вина.
- Калеб, что с тобой? Ты пытаешьсясделать так, чтобы я на тебя разозлилась? Ты делаешь меня счастливой. Сегодняшний день был одним из самых лучших в моей жизни. Не порть его, сводя возникшую ситуацию к нам. Это касается моей матери и того, как она всем манипулирует. Во всяком случае, у тебя были причины для того, что ты со мной делал. Каковы были еегребаные причины, Калеб? Каковы были ее причины, чтобы относиться ко мне, как к куску дерьма, а потом выжидать пять дней, чтобы приехать ко мне в больницу?
Ливви выпрямилась, сжимая в кулаке то, что - как я предполагаю - было ее поздравительной открыткой.
- Прости, Котенок. Я не собирался сводить это к себе. Но вот что я знаю: Ты заслуживаешь быть счастливой. И если, получив ответы на свои вопросы, ты обретешь спокойствие, то, как минимум этим, ты себе обязана. Но если ты с ней покончила, тоже хорошо... просто я так не думаю.
Я снова притянул Ливви в свои объятия, не зная, успокаивал ли этим ее или себя, но похоже, что они помогли нам обоим.
- Может, я позвоню ей на следующей неделе.
- Хорошо, - прошептал я.
Это все, на что я был способен.
- Обещай, что ты не уйдешь.
Ливви крепко прижималась ко мне своими ручками.
- Обещаю. Ты можешь сказать то же самое?
Я почти боялся ответа.
- Обещаю. Я твоя, - сказала она.
- А я твой.
- София? Нам уходить? - крикнула Клаудиа с нижнего этажа.
- Нет! - ответила Ливви, - мы спустимся через минуту.
Поднявшись, она поцеловала меня, сначала нежно, затем страстно. Придвинув Ливви к себе, я принялся ласкать ее грудь. Она разорвала поцелуй.
- Позже, Секси. У нас уйма времени.
- И я планирую удержать тебя на весь этот срок.
И еще раз ее поцеловал.
- Хорошо. Люблю, когда ты меня удерживаешь.
Ливви улыбнулась, и я увидел, что она была уже в лучшем настроении.
Пока она приводила себя в порядок, я спустился вниз, чтобы составить компанию нашим друзьям. Как только она присоединилась к нам, мы отужинали onarroz con gandulesи стейками. На десерт у нас был праздничный торт, я всегда буду помнить улыбку на лице Ливви, с которой она задувала свечи.
После того, как наши гости ушли и мы остались, наконец, одни, то уселись на наш новый диван, и смотрели на пламя костра, горевшего в нашем новом камине.
- Спасибо, Джеймс. У меня был превосходный день рождения.
Я усмехнулся.
- Перетаскивание коробок, эмоциональная травма и праздничный торт - тебе легко угодить.
Ливви ткнула локтем в мои ребра.
- Придурок.
- Так как сегодня день твоего рождения, я спущу тебе это с рук.
- Кстати, я получу подарок?
Я слышал улыбку в ее голосе.
- Да. Ты хочешь его? - подначивал я.
- Конечно!
- Отлично, но сначала... Думаю, по традиции именинницу ждет праздничная порка.
Ливви поежилась.
- Но... я так устала!
- Вот и хорошо. Меньше шансов, что будешь постоянно вертеться.
Устроившись поудобнее, я положил Ливви на свои колени. Это была самая невоодушевленная порка в моем исполнении. В течение всего процесса она хихикала, и я ничего не делал, чтобы исправить ее поведение.
- Оой, ты со мной мягко обошелся.
Ливви продолжала смеяться между своими учащенными вздохами.
- В прихожей нет штор. Я пока что не хочу пугать соседей.
- О. Боже. Мой. Я забыла про окна.
Вскочив, она уселась мне на колени.
- Они, наверное, подумают, что мы извращенцы.
- А разве не так?
- И то верно. А теперь, дражайший сэр, мой подарок, пожалуйста.
Она вытянула обе руки. Я поднял ее со своих колен, и мы отправились наверх.
Сейчас я прерываюсь, но, забегая вперед, сообщаю, что не буду посвящать вас в подробности своего подарка для Ливви. И не дуйтесь! Просто пересказывать это слишком неловко. Но так как мне не хочется читать в интернете бесконечные вопросы на эту тему, скажу вам следующее: подарок связан с воссозданием очередного воспоминания Ливви... обо мне... одного... в душе. И пусть ваши трусики намокнут! А я перехожу к следующей главе.
Глава 14
Мне снился сон. Я терпеть не мог видеть сны, но впервые за последнее время... он оказался хорошим. Это был сон, от которого не хотелось пробуждаться. В нем присутствовал Рафик, но это был не совсем он. Это была версия него, о которой я никогда не знал, он никогда не мог быть ТАКИМ по-настоящему. Его присутствие делало очевидным тот факт, что это было сновидение, но общество моего бывшего опекуна привнесло в него что-то особенное, и я решил не просыпаться.
У нас с Ливви была вечеринка, где мы праздновали мой день рождения. На нее пожаловала масса людей, которых я не узнавал, но, по-видимому, Ливви они были знакомы. Думаю, одной из приглашенных была ее мать. Они вместе суетились на кухне, разливая шампанское в высокие бокалы, а одна из сестер Ливви пыталась их убедить, что ей можно было взять хотя бы один. Она выглядела так, как по моим представлениям, выглядел мой Котенок в детстве. Ливви казалась такой счастливой.