Торопились по переходам, лестницам, туннелям, бежали чуть ли не на задворки вокзала. Не удивлюсь, если поезд окажется на запасном пути.
Собрались все: и мой отец, и Ираида Владимировна с мужем. А дед Егора и Севолод приехали вместе с нами из алой зоны. Телохранители рассредоточились по перрону, пугая своим видом пассажиров и провожающих. Те обходили по большому радиусу мрачных типов в черных костюмах.
Мужчины перехлопали друг друга по спинам, обнявшись. Егор обнялся и с мамой. А кто обнимет меня? Отец?
И он обнял. Неуклюже, неумело. Как и я. Обалдеть. Похоже, мир перевернулся с ног на голову. Обнимаемся с папулей как любящие родственники перед дальней разлукой.
Ираида Владимировна тоже обняла меня и поцеловала в щеку.
- Берегите друг друга, - сказала на ухо.
- И вы тоже.
Егор закинул сумки в тамбур и запрыгнул следом. Протянул руку, и мне помогли, подсадив.
Не махали платочками, не было радости на лицах.
Поезд пару раз дернулся и медленно тронулся, а я пребывала в растерянности. Наше бегство напоминало... бегство.
Мы приклеились к окну. Я видела, как Ираида Владимировна закрыла лицо рукой в перчатке, заплакав, и Мелёшин-старший обнял жену. Я видела, как перрон с людьми поехал, удаляясь, вернее, поехал поезд, набирая ход. Но я не слышала, как самый старший Мелёшин сказал:
- Через двое суток они будут на месте. Тогда и начнем.
И присутствующие согласились с ним.
- Гош, твоя мама плакала. Очень плохо, да?
- Бывает и хуже. Иди сюда, - он потянул меня за руку.
Мы ехали в отдельном купе. Со следами обшарпанности, но в довольно-таки приличном. Сумки лежали напротив, на свободном сиденье.
Поезд больше часа петлял по хитросплетениям рельсовой дороги, пока не выкарабкался из столицы. Сейчас за окном проползала промышленная зона. Ничего интересного: трубы, серые ангары, унылые заборы, угольные кучи...
- А кто нас встретит? И как?
- Слушай, деточка, сказку, - ухмыльнулся Егор и рассказал о том, что от станции придется ехать на автобусе, который ходит по утрам, и что до пункта назначения не добраться иными способами. О том, что нужно пройти регистрацию в комендатуре перед тем, как попасть на территорию. О том, что нас встретят и довезут до места.
- До мамы?! - подскочила я.
- Тише ты. До Совета в Магнитной.
- Но как? Каким образом? Мама знает, что я приеду?
- Думаю, знает. Но вот с точной датой мы промазали. Машина приходит за нами вторую неделю и всё впустую. Скоро на нас плюнут, и тогда придется топать пешком.
- Я и пешком пройду, сколько потребуется!
- Не сомневаюсь, - усмехнулся муж. - Как твое самочувствие?
- Это самый трудный вопрос, на который я не могу ответить. В столице творится черт те что. Вот-вот произойдет непоправимое... Твоя мама и отец...
- Я говорю не о родителях и не о столице, а о тебе.
- Вроде бы сносно. Но когда ты сказал, меня тут же начало укачивать.
Зря Егор напомнил. Зажав рот рукой, я бросилась к туалету в конце вагона, а муж терпеливо ждал за дверью. Пришлось долго полоскать рот из-за желчи, вставшей в горле. Вода пахла хлоркой и имела привкус железа.