— Может быть, ему нельзя, может быть лень, — ответила мечница, — а может быть, он вообще эту скалу покинуть не может.
Вышли к берегу, написали Пабло. Телепорты с острова не сработали, даже в долину. «Стрела» прибыла уже на следующий день, когда мы только вошли в игру. С корабля телепортироваться тоже нельзя, так что пришлось плыть до архипелага. По пути привязалась стая морских змеев, но, как ни странно, не нападала. Возможно, дело в классе Джессики. Слабые драконы (а эти были совсем молодыми) ее, похоже, чувствуют и боятся.
В Испене Гюнтер решил закупиться некоторыми редкими ресурсами (я в его экономические расчеты вникать и не пытался), так что пришлось задержаться. Сам Испен, кстати, довольно красив. Его центральная часть — в портовом районе и трущобах ничего красивого нет. А так — смесь Китая, Кореи и Японии в их традиционно-лубочном варианте. Люди, конечно, самые разные, особенно игроки. Вот и те, что преградили нам путь, одеты вполне по-европейски. Точнее не так — двое, что спрыгнули сзади, одеты в классовые бесформенные накидки асассинов, под которыми и не понять, что за доспех. Спереди же дорогу преградили чистый ниндзя и два материализовавшихся из теней рыцаря. Темные Жнецы — высшая ступень прокачки служителей богини ночи.
— Она должна умереть — острие меча указало на Кимико.
— Ее жизнь принадлежит мне, — делаю шаг вперед, жестом останавливая спутников. — Здравствуй, Ронин-сан.
Тяжелый доспех, вроде европейской готики, но при этом забрало в виде маски демона-они и неизменный дзютте за поясом. Доспех меняется, кинжал — никогда.
— Монквар-сан, — поклон, отшаг и классическое «ин-но-камаэ». Или, учитывая, что меч европейский «Цорнхут» — Поза Гнева.
Так же медленно, демонстративно, перетекаю в классическое «Матаги». Ронин выше почти на сорок уровней — плевать. Кимико, если ее убьют, потеряет всего лишь, процентов двадцать опыта — плевать. Разговор не об этом. И да, как фехтовальщик, Ронин сильнее меня. Сотни дружеских схваток подтвердили это. Плевать.
Легкий, чуть заметный подшаг и взрыв: удар — отвод — контратака — блок — подсечка — отскок. Доспех держит удар. Пока классика, но это ненадолго. Пытаюсь перейти в атаку и «Рассекающее лезвие» лишает меня правого оплечья. Успеваю заблокировать удар по ногам, и встречный тычок прорывается «Ударом Света». Мы кружимся, разрывая и сокращая дистанцию, взрываясь атаками и уходя в оборону. Ронин не применяет дебаффы, а я благословения. Зелья тоже никто не пьет — традиция. Полоска жизней ползет вниз, вот решающий удар, но я все еще на ногах.
— Вот как? — Жрец Тамиры с интересом смотрит мне за спину. Ну да — Кимико поделилась своим здоровьем.
Ронин, чуть отступив, кланяется, а потом снова срывается в атаку. Кое-как держусь, блокируя едва ли не каждый третий удар. «Добивание» отражаю «Щитом Веры», промахиваюсь «Ударом Света», получив еще одну зарубку на нагруднике, но все же достаю бывшего соратника ударом сверху, вложив в него «Воздаяние». Отступаю назад, даже не пытаясь притронуться к символическому узелку с трофеями. Ни мои друзья, ни спутники Ронина не двигаются с места.
— Вы искренний человек, Монквар-сан, — кланяется вернувшийся мечник, и еще один поклон — Кимико-тян.
Девушка кланяется в ответ.
— Выпьем? — булькаю остатками пива во фляге. Ронин тяжко вздыхает. Это он напоказ — так-то и сам выпить не прочь, но мою «гайдзинскую» приверженность к пиву демонстративно осуждает. Сам-то он воплощение японских традиций. Даже Кими и Мусаси, а они сто процентов японцы, так не загонялись.
Ронин проворачивает в руке свой неизменный дзютте (всего два раза видел, как он им пользовался в бою) и указывает куда-то в переулок. Через десять минут мы сидим в отдельном зале маленькой забегаловки, а Кимико-тян молча разливает нам сакэ. Самое странное, что даже Джессика за все время не проронила ни слова. Язва-то она образцовая, но и чувства такта ей не занимать. Пока в традиционные коробочки наливается выпивка, поднимаю руку и прошу в воздух: «Тень, не нужно это снимать. Сам останься, если хочешь».
— В гостинице подожду, — раздается из ниоткуда.
Ронин морщится и делает короткий жест, после которого еще три призрака покидают комнату. После чего внимательно смотрит на моих спутников. Едва заметно киваю.
— Компай! Скёль! Прозит! На здоровие! — забавно, что «русский» тост произнесла Джессика. Игра: «Угадай откуда я родом» продолжается.
— После воскрешения на кладбище Кураи я ушел из игры… — слова падали, словно камни, — Вернулся. Пытался мстить. Но после смерти «Черного Тигра», клан «Жемчужный дракон» распался. Мстить стало некому.
И замолчал.
— Жемчужный дракон — понятно. «Черный тигр?» — уточняю я.
— Сугивара Ханзо, по прозвищу «Черный Тигр». Ойябун одной из семей в Токио. Также глава «Жемчужного дракона». После распада клана мстить стало некому. Заказчиков вычислить не удалось. Обосновался на островах. Воюю с пиратами. Не смог уйти из игры.
Сугивара… Отец Кимико — якудза? В принципе, возможно. Тогда понятно, почему она не смогла ослушаться, а Ичиро жил отдельно. И про заказчиков тоже — «Жемчужный дракон» не самый сильный клан, и уж точно не владел ритуалом, которого не может быть по всем правилам. Кстати, разглашение личных данных игрока тоже строжайше запрещено, но Ронину на это плевать.
— Ты глава «Тени»? — уточняю я, — и откуда все знаешь, тоже якудза?
Вопрос так себе. Не на грани фола, а даже чуть дальше, но Жнец отвечает:
— Один из организаторов. И нет, не якудза. Капитан полицейского спецназа. В отставке.
— Ада?
— Насколько я знаю, погибла. Землетрясение в Киото. Мы мало общались. Она в «Красном кресте» работала. Сама, кажется, француженка.
— Обо мне тоже узнал?
— Все, что смог. Но смог мало. О том, что ты тоже вернулся, узнал, конечно.
Еще бы! Оповещение с моим именем на весь мир прогремело!
— У нас свой клан, — киваю на странно молчаливых Джессику и Гюнтера, — присоединиться не хочешь? Разведчики нам не помешают. Или спецы по безопасности.
— Подумаю, — хмурится Ронин, — но не сейчас.
— Кимико? — лучше сразу прояснить все вопросы.
— Она твоя. Без претензий.
— Помощь нужна? — вопрос чисто формальный.
— Спасибо, — столь же формальный поклон.
Что ж, не худший результат. Я серьезно, с трудом представляю, что творится в душе у этого японского вояки, не способного отомстить. А уж если учесть, что никнейм «Ронин» он взял еще раньше… И да, Кимико действительно моя. Ночью она сама это подтвердила.
На лодке планы не обсуждали. Только обосновавшись в памятном «Пилигриме» и активировав защитный артефакт, перешли к обсуждению дел.
— Какие дальнейшие планы?
— Поймать себе костяного дракона.
— Да я не об этом, — морщится гном.
— Что мы имеем? — Джессика барабанит пальцами по столу, — через некоторое время откроется новый континент. Причем, с большой вероятностью последует вторжение под предводительством дракона примерно четырехсотого-пятисотого уровня.
— Стурм или Берид?
— Или вообще эльфы, — Кимико по привычке сидит на полу.
— Эльфы — маловероятно. К ивенту мы, в принципе, готовы. Рейд собран и продолжает качаться, прибыль с долины идет. Крафтеры растут в уровнях.
— Не все так просто, — Гюнтер не сдается, — Если будет захвачен Стурм или Берид это пошатнет и экономику и политику.
— Ты у нас казначей, подумай, что мы можем с этого поиметь.
— Гюнтер прав, — замечаю я, — вторжение спровоцирует и политический кризис. Вопрос только, хотим ли мы ловить рыбу в этой мутной воде?
— Второй рейд нужно подкачать, как резерв, — соглашается мечница, — и, пожалуй, все же нужно поднять уровень клана до пятого. Хотя бы ради альянсов. В ивенте мы участвуем обязательно, а по внутренним заварушкам — будем смотреть по раскладам.
— Ок, с мелочами закончили. Что там с твоим драконом? Мне любопытно, как ты себе это представляешь.
— Найти костяного дракона уровня где-то 150–200, подойти, надеть ошейник. Profit!