Но Дэйран не обиделся. И не проголодался.
— Тобиас Мальпий здесь работает?
Рабыня что-то про себя оценила в его внешности. Странно поведя плечами, она сказала, что его сейчас нет, хозяин (хозяин, вот тебе раз!) договаривается с поставщиками («ты стал уважаемым человеком, а новой отмазки так и не придумал, Тобби»). Она заново предложила поесть, что своей дотошностью походило на отвлекающий манёвр, но Дэйран вежливо отказался. «Хозяин, говоришь…»
— Если он придёт, — смягчил голос от нейтрального до дружелюбного, — скажите, что Эрк из Прошлого хотел бы его увидеть. Вы ведь передадите, верно? Эрк из Прошлого. Коронованные небом. Так и скажите.
Она ничего не поняла — Дэйран достиг своей цели — но слова не сказала против; упорхнула, как бабочка, напоследок попытавшись снова отвлечь их едой:
— В преддверии Сбора Урожая вы не найдёте лучших анчоусов!
И Дэйран ещёжды отказался: «сказано было, Эрк из Прошлого…»
Эта игра словами на время обеспечит им покой от ненужной болтовни. А когда старый друг вернётся «от поставщиков», стоит его спросить, как бывший раб Тобиас Мальпий стал хозяином дорогущей гостиницы со столовой, битком набитой клиентами.
Но в начале, по порядку, комната на ночь.
— Эрк из Прошлого? — Хионе очутилась справа от Дэйрана с удивлённо поднятой бровью. — Это что?
— Такая шутка, ты не помнишь? — «Дэйран отправил ей улыбку, скромную и прикрытую остережением: не вздумай спрашивать, это не шутка, а служебное прозвище, и я не желал бы делиться им с теми немногими, чьи столики рядом и которые всё слышат». — Это придумал центурион. Эрк из Прошлого, так представляются людям, если хотят принести им массу проблем.
Ей не понадобилось и секунды промедления:
— Думаете, этот Мальпий не ладит с законом?
— Слышала поговорку, плох тот постоялец, который не платит чаевые? У нашего центуриона есть получше: плох тот владелец, который не делится ими с Амфиктионией. — Беспощадно выискивая, за какое бы нарушение уцепиться, он обвёл глазами столы, людей сидящих на них, и всё, что они едят и пьют. Кто вслушивался в их разговор, тот ёрзал на стуле и тупил глаза, а в общих чертах, гвалт скромных мужских бесед и очаровательного женского смеха проносился неутихающей водометью.
— Вы правы, командир Марциус. Дождёмся его и начнём осмотр.
Внутри этого «симпозиума» появился мужчина. В зелёной тунике, костлявый, с остриженной бородой оттенка опавших листьев; он спускался с жилого этажа, отбрасывая на стену тень.
Дэйран рискнул обменяться взглядом с незнакомцем — аристократ, высокопоставленный эквит, кто он такой? Господин хмурил брови, но злиться — не злился, за спиной пыхтел его раб или серв, голуболицый амхориец (его соотечественники ошивались в трущобах и гордились умением красть — от них и до работорговли страдали). В эпоху Отступника, если у дворянина заводился раб амхорийского происхождения, он считался нечистым на руку — любопытно, в какой степени Аргелайн и в этом сохранил верность прошлому?
— Где будем ждать Мальпия? — Глаза Хионе, между тем, спрашивали о другом аспекте их встречи: «Скоро явится ваш дружок?»
— Пока его нет, допросим поваров. — «Задерживаться у него в обычае, Тобби из тех, кто догоняет тень на часах». — Времени у нас достаточно.
Уговаривать Хионе не пришлось. Обойдя стойку со стороны сцены для музыкантов, они заглянули в продымленную готовку. Огонь шипел, как разъярённый кот, посуда звенела, рабы перекрикивались, и стражников, зашедших сверкнуть служебным интересом, деловито сбрасывали со счетов:
— Ставь сюда!
— Второй и третий справа.
— Ему не понравилось!
— Нужна морковь!
— Где курица? Курицу!
В старину на месте кухни зловонила ветшающая стряпня из трёх рабочих, в том числе Тобби. В холле не обедал никто из приличных людей, а из неприличных — только те, кто, не гнушаясь гнилыми персиками, строил за едой козни против архикраторского двора, в предположении, что никому из Сакранат ума не достанет организовать наблюдение за этим дном. Но у Дэйрана хватило — и развязный язык Тобиаса выуживал подробности будущих краж из казны с лёгкостью отправляемого в рот финика.
Потом из забегаловки двор перерос в убежище, десятки гонимых Верных нашли спасение под его стропилами, в доме саднящего страха для всего цивилизованного (спасибо Тобби и его самоотверженности, убедившей прежнего хозяина) — а в конце, за час до побега разведчиков на Агиа Глифада, Тобби спрятал на время и Дэйрана. В каморке, в подвальном погребе, его не вынюхал ни один жрец.
Таким манером завязалась их дружба — его, слуги гостиницы, и этериарха, слуги Прошлого. Если где теперь Тобиас и скатывал удочки от эфиланских стражников, то воин предвкушал увидеть его в старом знакомом погребе, куда и повёл Хионе. Она, кстати, была до смешного безучастна.
Показалась уже известная рабыня с рыжими волосами, и что удивительно, смотрела она как-то иначе, будто бы не далее как минуту назад ей открыли смысл существования мира. С её тонкой фигуркой они столкнулись вблизи от подвала, девочка как раз возвращалась от Тобби, а голос её так и звенел восторгом.
— Так вы… вы из этих? Из…
— Не вздумай! — придержала Хионе, озираясь, с Дэйраном она заговорила уже шёпотом. — Не хватало, чтобы девчонка сдала нас. А если этот Тобиас связался с язычниками? Что тогда?!
— Чепуха. — Дэйран успокоил её улыбкой. Наклонился к рыжей служанке. — Тебя как зовут?
— Пелла. Но хозяин называет меня Пелагия.
— Пе-ла-гия, — задумчиво повторил он по слогам. Образы прошлого встрепенулись огоньком душистой деревенской свечи во время молитвы. Но он не стал вслушиваться в музыку прошлого, в призрак его юных лет, а с родительским умилением потрепал юную Пелагию по огнистым кудряшкам. — Слушай, Пелагия, мы должны попасть к нему. «Коронованные небом». «Эрк из Прошлого». Ты ему всё передала, что я сказал?
Один кивок её узкого подбородочка — исчёрпывающий.
— Хвалю. Никому не говори, что видела нас, ладно? Так, пропусти, пожалуйста.
И ещё один кивок — обиженный. Она отошла. Хионе с грозным видом отстранила Дэйрана и первой ступила на лестницу, этериарх зашёл вторым, недовольно фыркнув от того, что его безопасность ставят выше доверия старому другу. Но перед закрытием двери что-то — опять же из прошлого — вынудило его оглянуться.
Пелагия мешкала.
— Так всё же… вы из них, да?
Дэйран, так и быть, ответил «да».
— Коронованные небом, ведомые судьбой! — молвила она вдруг, сделала третий кивок — удовлетворённый, уже знаменующий какие-то её собственные мысли, и за секунду до того, как воин побледнел, работа увлекла её, как ветер увлекает оторванные листья.
— Где вы там? — донеслось снизу.
— Иду, — он закрыл дверь, но закрыть своё сердце от услышанного не смог бы и меньший из Сакранат. «Тобби, ты не сдержал своей тайны», подумал этериарх. «Ты поделился нашим кредо, хотя ей немногим меньше двенадцати».
В подвале съёжились тусклые отсветы, из крошечной каморки свет проливался на пузатые бочки. «Какое будущее ты ей оставил? Сгинуть на костре вместе с тобой?» Паутина, пыль, ржавчина не знали, когда в последний раз Тобби наводил порядок, всё это было заметно, но Дэйран не замечал, безалаберно, но Дэйран не осуждал — встречать его вышел никто иной, как Тобиас Мальпий, и при виде старого друга ничто уже не казалось важным. Да, тот самый Тобиас, когда-то упитанный любимый слуга трактирщика, сейчас сухощавый, осунувшийся и прогибающийся под давностью лет, но радостный, как ребёнок, эквит.
«Чьи дела пошли в гору…»
— Коронованные небом, — приветствовал Дэйран.
— Ведомые судьбой! — возвратил Тобиас.
Они пожали друг другу руки. Пожали крепко, по-мужски.
«Давно я тебя не видел».
— С ума сойти, — разулыбался он, глаза его бегали, как остервенелые, не веря тому, что видят, — сам этериарх Сакраната, сам Дэйран Фланнаха и… здесь, боже правый, во второй раз в моём подвале! За это надо выпить! Лучшего вина!
Он потянулся к бочкам. Воин дружески хлопнул его по плечу.