— Долгая история.
Тем временем Хоп, как всегда, завладел кухней и уже грохотал котлами, ложками и ворчал по поводу беспорядка. Внутри дом выглядел куда лучше, чем снаружи. Чистый, хорошо обставленный, без повреждений. Даже имелась сеть нурала — наверняка украденная из центра города. В Реймсе это было обычным делом: красть нурал и не платить за него.
Как я и предполагала, внешний вид был лишь тщательно продуманной ширмой.
— Это один из твоих контрабандных домов? — спросила я у Ронана.
Остальные уже расселись в просторной гостиной с натёртым полом и тёмной мебелью. В воздухе стоял запах сосны.
— Не знаю, о чём ты, — невинно протянул он. — Все мои дела легальны.
— Разумеется. — Мысль о его «законных» делах и обо всём, в чём я участвовала, работая на него, вдруг вернула воспоминание. — Скажи, у тебя случайно не осталось того сборника о драконах, который я украла для тебя?
Он посмотрел на меня — оценивающе, понимая.
— В моей личной библиотеке, в Реймсе. Могу велеть доставить его сюда для тебя и твоего дракона… — Я подняла брови в ожидании. — При условии, что мы договоримся.
Я выдохнула.
— Чего ты хочешь?
— Сейчас немного. В какое сложное время мы живём, правда? — Он пожал плечами. Свет настенных бра освещал его костюм серебристыми отблесками. — В будущем, если мы будем живы и не произойдёт катастрофической войны, которая уничтожит всё и вся… В том гипотетическом будущем я убеждён: у тебя будет привилегированное положение.
Я раскрыла рот, чтобы возразить, но он остановил меня, указав на Орну:
— Хочешь ты того или нет, ты — это ты. Ты всегда казалась мне исключительной, хотя я и не догадывался о правде. И поверь, для человека, который гордится своим умом, как я, — это жжёт изнутри.
— Значит, в том самом будущем ты хочешь заранее обеспечить себе друзей поважнее.
Он сунул руки в карманы брюк. Из внутреннего жилета свисали часы — те самые, что он когда-то стянул у графа Хеннеса. Может, и вправду те же.
— Друзья. Мне нравится это слово. Друзья помогают друг другу, верно?
Помимо воли я улыбнулась. Ронан тоже был самим собой и всегда таким оставался. Он никогда меня не обманывал, строго соблюдая все свои условия и договоры.
— Возможно, это худшая сделка в твоей жизни, потому что я и сама не знаю, что будет в ближайшие месяцы, где и как всё закончится. Но если именно этого ты хочешь — договорились.
Он чуть наклонился ко мне. Кончики его усов затрепетали в такт улыбке.
— Я доверяю твоим способностям выживать. В конце концов, я сам отточил тебя, как лезвие ножа.
И это было правдой.
***
Мы провели первую ночь и весь следующий день, делясь новостями. Я была искренне рада узнать, что сидхи из На Сиог, ушедшие вместе с Ойсином, были расселены по восточному побережью — в разных владениях, большинство из которых принадлежали Ронану, — и находились в безопасности. Скрытые, ждущие, какими станут их жизни, но всё же в безопасности.
Правда заключалась в том, что без герцогини Аннуин и её щедрых богатств на нужды Братства, ресурсов катастрофически не хватало. Ронан был необходим.
Дом имел приличные размеры, но это была не анисская усадьба. Я постоянно сталкивалась с Сейдж, и это только усиливало напряжение. Она молчала, и я тоже, и в итоге каждая из нас шла своей дорогой, не предпринимая ни малейшей попытки распутать тугой узел, в который превратились наши отношения.
К вечеру пришёл гонец с посылкой для Ронана. Тот, подмигнув, протянул её мне, и сердце моё ускорило ритм.
Я торопливо разорвала обёртку и обнаружила том в шесть сотен страниц, переплетённый алым бархатом. На обложке простыми золотыми буквами красовалось название: О народе драконов.
Веледа едва не вырвала книгу у меня из рук. С благоговением положила её на кухонный стол, где Хоп раздувал огонь кузнечным мехом почти себе под стать, а Дедалера дремала среди мешков с зерном. Мэддокс, пытаясь скрыть нервозность и нетерпение, всё равно передавал их мне через связь. Он хотел знать, что с ним происходит и как этим управлять.
Гвен и Каэли сидели тут же: первая с кувшином пива, вторая — с миской тёплого молока с мёдом, которое Хоп всучил ей едва она вошла. Сейдж, делая вид, что помогает Хопу с мехом, неотрывно следила за происходящим.
Обложка хрустнула, когда Веледа раскрыла книгу, и мы все склонились над ней. Текст был написан от руки, с безупречной каллиграфией.
Веледа с благоговением провела пальцами по слегка повреждённой, отдающей сыростью странице.