Мэддокс был безучастен ко всему. Он лежал обнажённый по пояс, с тугой повязкой на груди. Кровь больше не сочилась, тело было чистым. Его повреждённое крыло свисало вниз, симметрично другому. Лицо казалось спокойным, без морщин боли или страдания. И чешуя всё ещё покрывала плечи, руки и грудь.
Главное было то, что его подлечили быстро и умело.
Когда руки самки — Сорхи — потянулись к лицу Мэддокса, я прикусила язык, лишь бы не прошипеть, чтобы она убрала их. Мэддокс спал, он был уязвим. А если он не захочет, чтобы его трогали? Если ему понадобится время, чтобы всё осознать?
В конце концов пальцы Сорхи так и не коснулись его кожи. Они лишь зависли над чешуйчатыми щеками Мэддокса. Её затуманенные слезами глаза скользнули по его рогам, шипам, повязке — и остановились на узах.
Её прерывистое дыхание застыло.
И только тогда самка заметила моё присутствие.
Когда золотые глаза встретились с моими, сердце у меня дрогнуло. Это были глаза Мэддокса. С их густыми тёмными ресницами и вертикальными зрачками.
Прежде чем я успела опомниться, её руки обвили меня. От неё пахло календулой и морем.
— Ты привела его к нам. Ширр благословил его спутницей. Ты вернула нам нашего мальчика.
Я застыла, не зная, что, чёрт возьми, делать. Но чем крепче она меня обнимала, тем сильнее внутри меня что-то начинало оттаивать. Тепло её тела проникало в моё, её слёзы намочили мою шею и плечо, и я подумала:
Что сделал бы Мэддокс, будь он на моём месте?
Он бы не думал о себе и о своих чувствах в этот момент.
С осторожностью я ответила на объятие. Её чёрные крылья сомкнулись вокруг меня, их мембраны скользнули по тыльной стороне моих рук.
Я мягко похлопала её по спине.
— Тише. С ним всё будет хорошо.
Глава 46
Аланна
Для поморум нужна лишь пара,
свидетель и яблоня.
Благословение Ширра принимается как данность.
Из запрещённой книги О народе драконов
Я ужинала вместе с Сорчей и Коадом, пока над Дагартом опускалось покрывало из безупречных звёзд. Си’ро пришлось отгонять множество драконов, сбежавшихся, когда весть о том, что за барьер явились двое чужаков, стремительно разнеслась по острову. В конце концов он выставил стражников у входа в Обсерваторию — круглое здание, где отдыхал Мэддокс.
Мы находились во внутреннем дворике, примыкавшем к целебнице. Там целителей называли врачами. Красивые лилии вились по колоннам всего в нескольких шагах от реки. Тихий плеск воды и щебет птиц могли бы стать поводом для наслаждения в другой раз. Погода была идеальной, и я наконец-то избавилась от платья Лугнасада и проклятых сандалий. Драконица, одолжившая мне лёгкое и простое платье, не сводила круглых глаз с моей обнажённой спины.
Наверное, так же смотрела я на Мэддокса, когда у него выросли крылья.
Я чувствовала, как меня исподволь изучают, пока без особого аппетита жевала кусочек фрукта. Голод так и не вернулся. К тому же Коад подал мне тарелку с таким странным выражением, что я почувствовала себя до ужаса неловко. И всякий раз, когда я бросала на него взгляд исподтишка, он пытался изобразить улыбку — в его понимании, дружелюбную. Но пот заливал его лицо, крылья подрагивали каждые несколько минут.
Я была уверена: Сорча под столом уже не раз отвесила мужу пинок.
Теперь же я знала, у кого Мэддокс унаследовал ямочку на щеке.
Си’ро, сидевший напротив, вскинул брови:
— Значит…
Сорча, по правую руку от меня, метнула в него убийственный взгляд.
— Позже.
Так проходили последние полчаса. Си’ро пытался разговорить меня о том, что ждёт за пределами барьера. Но Сорча, явно являвшаяся авторитетной половиной пары (и за этим столом тоже), считала, что лучше оберегать меня и обходить эту тему.
— Значит, вы давно связаны, но всё ещё… — Он сделал рукой жест, подбирая слова, — не продвинулись дальше.
Это была мягкая форма сказать: мы не переспали.
— Было сложно. — Мне казалось, я повторяю это бесконечно. — А последние два месяца для нас обернулись всего двумя днями, так что…
Сорча слегка изменила позу, её великолепные волосы переливались под луной, отливая голубыми искрами. И она, и Коад выглядели не старше сорока, здоровые и прекрасные, хотя я понимала: возраст сидхе относителен. Кто знает, как стареют драконы?
Я подозревала, что они были совсем молоды, когда родился Мэддокс.
— Разумеется. Просто поразительно, что… Мэддокс выдержал так долго. Я имею в виду, сопротивляясь наид нак. — Я уловила, как её голос дрогнул, когда она произнесла имя сына. Говорила ли она его все эти годы? Или тема была запретной, такой болезненной, что проще было умолчать? — Коад едва вынес те две недели, что мои родители потратили на подготовку к поморум.