— Всё хорошо? — снова спросил он.
Мэддокс в рьястраде был куда менее разговорчивым, но не переставал убеждаться на каждом шагу, что я согласна.
Я кивнула, изнемогая в восхитительной истоме.
— Хорошо.
Глава 47
Аланна
Белли маур — важнейшее событие
для юных драконов в их отрочестве.
Они становятся невыносимыми, пока не смогут
показать крылья, прекрасные и ухоженные, как у старших.
Из запрещённой книги О народе драконов
В какой-то момент между той ночью и наступившим утром на нашем карнизе кто-то приземлился. Его силуэт и крылья вырезались на фоне мягкого рассветного света, и золотое сияние ослепило меня. Камни на его перепонках сверкнули, чертя линии света по стенам пещеры.
Си’ро стоял к нам спиной и держал что-то в руке.
Мэддокс напрягся, прикрывая меня своим телом, хотя со входа в пещеру виднелись разве что мои ступни — и было ясно, что другой самец вовсе не собирался заглядывать внутрь.
— Приветствую. Прошу прощения, — тиарна махнул рукой. — Мне выпала короткая чешуйка, и моя обязанность — проследить, чтобы вы поели и попили.
Мэддокс зарычал, и хотя в его рыке не было угрозы, дракон замер там, где стоял, готовый в любой момент сорваться и уйти.
— Ладно. Поставлю корзину вот здесь. И если ты прорычишь дважды, это будет означать, что понял: твоя спутница должна поесть.
Мэддокс промолчал, и я толкнула его в предплечье.
— Он понял, Си’ро. Спасибо большое.
Крылья тиарны поднялись и опали, будто он глубоко вдохнул. Он осторожно опустил на пол плетёную корзину, каждое движение было выверенным.
— Сознание есть. Отлично. Задание выполнено. Счастливого рьястрада!
Он сорвался в пике, и я только и подумала — да что же это за народ такой, если их успокаивает уже одно лишь присутствие сознания.
Я приподнялась, чтобы заглянуть в корзину, и тут рот Мэддокса сомкнулся на моей груди. Я снова рухнула на спину с придушенным стоном.
— Ладно. Завтрак откладывается.
***
Я лежала на животе, обессиленная. Не пошевелила бы ни рукой, ни ногой, даже если бы Рих решил извергнуться. Темноту вокруг нас разрывал лишь неугасимый огонь в рогах Мэддокса. Мы почти незаметно для себя углубились дальше в пещеру, двигаясь, пока безумие рьястрады полностью не завладело нами.
Похоже, рьястрад заразительна, потому что в какой-то момент уже я сама подбадривала Мэддокса — и снова, и снова.
Надо мной, расслабленный и мурлычущий, дракон скользил губами и языком по новым узам на моей спине. Будто проверял, что они действительно там. К этому моменту он, должно быть, знал их уже наизусть.
Расслабленный, но вовсе не уставший. Его эрекция то и дело касалась моего зада, и моё предательское тело откликалось с радостью. Темнота щекотнула мне по носу.
Трусиха, — прошептала она.
Я фыркнула.
Мэддокс прикусил мне лопатку.
— Sha’ha?
— Ничего. Я бы отдала всё за бассейн, как в Анисе, прямо сейчас…
Он зарычал.
— Да.
Не успела я понять, что происходит, как он перевернул меня и поднял на руки. Пошёл вглубь тёмных извилин пещеры, где стены были такими горячими, что я не могла к ним прикоснуться.
— Подожди, что ты делаешь?
— Вода, — выдохнул он, раздувая ноздри.
Я вцепилась ему в шею — и остолбенела, когда рядом с огнём Мэддокса заиграл голубой, переливчатый свет. Его босые ступни скользили по камню, пока он нёс нас всё дальше внутрь вулкана. За поворотом налево мы оказались в огромной пещере.
В каменных стенах были естественные окна, через которые струился лунный свет, падая прямо на озеро. Над поверхностью не поднимался пар — наоборот, нас окатила свежесть. Мраморные колонны, увитые лианами, подпирали свод, повсюду цвели кустарники. За местом явно ухаживали: я заметила полки с полотенцами и, вероятно, мылом и прочими средствами для купания.
С одного края, между камнями, в озеро постоянно стекала струя с потолка. Должен был быть и другой канал для оттока воды, иначе всё это давно затопило бы.
Сладковатый аромат, витавший вокруг, вызвал у меня улыбку.
— Холодная вода, — прошептала я. — Они направили сюда реку, чтобы было где освежиться.
Наверное, именно сюда и отправляли всех драконов, одержимых рьястрадом.
Мэддокс сделал круги над озером и приземлился на лоскут влажной травы. Я вознесла благодарность богиням, что там сейчас никого не было — ведь вход, которым мы пришли, был далеко не единственный. Сюда, должно быть, сходились многие другие пещеры.