Наконец я осмотрелась.
И, конечно, первым, на чём задержался мой взгляд, был сам дракон.
Огромный, внушительный, широкоплечий — его силуэт казался ещё массивнее из-за странной туники цвета спелой сливы. Она была изо льна и спадала мягкими складками, скрывая его привычную тёмную одежду. Из-под неё виднелись только икры и чёрные кожаные сапоги.
В его тени что-то дрогнуло.
Нет — это была не тень.
Его крылья.
Верхняя часть — цвета ночи. Нижняя — с сиреневым отливом по краям.
Два когтя — будто лапы адской твари: широкие у основания и заострённые, как пики. Они вздымались у него за плечами, как часовые. Но мой взгляд поднимался всё выше, к тому, что впечатляло ещё сильнее, чему у меня почти не было возможности раньше вглядеться.
Рога.
Они появились где-то в тот момент, когда принц Бран держал меня взаперти в своей башне кошмаров. Рожденные из темени, между прядей коротких тёмных волос, чёрные как обсидиан. Сначала загибались внутрь, потом выпрямлялись и закручивались к концам.
Всё в нём говорило о смертельной угрозе.
Он не двигался. Он ничего не говорил. Это просто исходило от него.
Он уже был опасен и до того, как открыл в себе черты дракона.
А теперь?..
Меня это не напугало, разумеется. Но заинтриговало — а это уже само по себе говорило о том, в какую задницу я влезла, когда дело касалось его.
Наши взгляды встретились. И несмотря на всю воду, которую я только что выпила, в животе стало жарко.
Для меня прошло всего несколько часов с тех пор, как я видела его в последний раз, в Долине Смерти. День, максимум.
И всё же отрицать влияние, которое он оказывал на меня, было невозможно. Меня тянуло к нему. Безумно.
Он показался мне красивым — почти несправедливо красивым — с самого первого раза, как я увидела его на пристани Гримфира. Тогда я считала его охотником короля и не могла смириться с тем, что такой привлекательный человек убивает и преследует сидхов.
Потом оказалось, что он не просто охотник, а дракон. И что он… связан со мной.
А позже — что он, этот слишком красивый дракон, выдавал себя за наследного-принца.
Вообще, жизнь была бы куда проще, если бы он не был таким чертовски красивым.
В его вертикальных зрачках, в этих золотистых глазах, плясало что-то дикое. Взгляд дракона. Нет, хуже — взгляд привязанного дракона, встревоженного за свою пару.
Тьма осторожно скользнула с моих плеч, шевельнулась, счастливо затрепетала. Нахалка.
Я скомандовала ей спрятаться — инстинктивно.
Я не сразу поняла, что Мэддокс всё ещё держит меня, пока его пальцы не впились в мою талию.
— Не нужно её прятать, — прорычал он.
Кто-то тихо кашлянул.
— Я догадывалась, что что-то такое возможно… но это куда более неловко, чем я себе представляла.
Я оторвала взгляд от Мэддокса.
Гвен стояла у изножья узкого ложа, на котором я лежала. Рядом с ней — Веледа. Обе были закутаны в одинаковые туники бледных тонов, скрывающие почти всё тело. На Гвен, ростом с двенадцатилетнюю девочку, одежда сидела так, что из-под подола едва торчали её ноги.
Оглядеться особенно не на что было. Нас окружала серая тканевая конструкция, едва колышущаяся от лёгкого ветерка. Нас с трудом вмещало сюда четверых.
Позади Гвен висела узкая полоска ткани, отделённая от остального — видимо, вход.
Я сглотнула. Это было больно, но уже не так, как раньше.
— Привет, — наконец произнесла я. Голос сорвался на хрип. Пальцы Мэддокса на миг сжались у меня на коже — и только потом отпустили. — Как… как вы?
После короткой тишины Веледа фыркнула.
— Ты хочешь узнать, как мы?
Гвен вскинула руки и тут же врезалась ими в потолок.
— Это мы-то лежали в коме семнадцать дней?!
У меня перехватило дыхание. Семнадцать дней? Как это вообще возможно?
Прошло чуть больше двух недель с той самой битвы в Долине Смерти. С тех пор, как я вытащила Орну из камня. С тех пор, как Каэли ушла с богиней Луксией в неизвестное место.
С тех пор, как умер король Нессия VIII.
Убитый собственным — и единственным — сыном.
— Эй, — окликнул Мэддокс. — Всё хорошо.
Гвен едва слышно вздохнула.
— Ну-у…
Я вгляделась в золотистую глубину его глаз. Там всегда было что-то, что меня тянуло — ещё до того, как я узнала, что внутри него живёт дракон. Дракон, который считал меня своей.
— Кажется, нам всем есть что рассказать, — прошептала я.