Я знала, что никогда не скажу ему этого, но, чёрт побери.
Это было величественно.
Оберон лениво моргнул, глядя на меня.
— Осторожно. Если смотреть на меня слишком долго, ребёнок появится у тебя в утробе.
Я была так потрясена, что даже не нашла места для отвращения.
Сияние, исходившее от Оберона, было сродни силе, что вырвалась из Орны, отгоняя демонов. Волны первобытной мощи рассекали воздух, охватывали Волунда и его войско.
Большинство не смогло устоять перед этой магией. Они падали на колени, смиренные и зачарованные, покорённые тем, что было сильнее их самих. Тем, что проникало в сердце и заставляло дрожать. Один за другим они склонялись перед господством Оберона, которому достаточно было лишь стоять и смотреть.
Сыновья Волунда сопротивлялись дольше. Сивад скривился в муке, прежде чем пасть, Ран и Цефир стиснули зубы, пока их фейри-кровь не вынудила признать очевидное.
Что перед ними — настоящий король.
Позади меня фейри из Братства тоже опустились на колено — но уже добровольно. Персиммон, Мидоу, Абердин, Пвил — все отдали ему почтение.
Волунд рухнул с верблюда, избегая повеления. Его трясло, колени подгибались, кожа бледнела, пока чья-то рука не ухватила его за плечо и не потянула.
Это был Ран.
— Отец, хватит. — Пот струился в его тёмные глаза. — Это он.
— Это ублюдок, семья которого покинула Борестель, изменники! — взвыл Волунд. — Его кровь нечиста! Он не достоин трона фейри!
Оберон приблизился к нему медленными шагами.
— Не знаю, достоин ли я трона фейри. Я лишь даю понять, что ты его не займёшь. Борестель, Вармаэт, Эмералд — не принадлежат никому, и это то, чему твоя семья так и не научилась.
— Прежде чем присягнуть мне, ты уверял, что тебе плевать на своё происхождение. Ты не…
— Склонись перед своим королём.
В голосе Оберона прозвучало нечто большее, чем человеческое. Нечто, что не принадлежало этому миру.
И Волунд не смог этому противиться.
Его колени грохнулись о камень, и единственный рог склонился, указывая на Оберона. Тот похлопал его снисходительно.
— Видишь, как это было просто? Столько истерик впустую. Теперь ты и твои сыновья послушно последуете за моими друзьями в подземелья дворца. Там я оставлю вас на время поразмыслить — как вы поступили с народом Анисы. Остальные же, — он возвысил голос к сотням фейри, склонившихся вокруг, — свободны вернуться в свои дома. Инис Файл распущен. Но если вы и вправду считаете, что настоящий враг — тот, что явится в Самайн, оставайтесь. Вы нужны.
И тогда сияние, исходившее от него, начало угасать, и сила, державшая их на коленях, тоже растворилась.
Волунд и его сыновья остались валяться на булыжниках и не возразили, когда несколько членов Братства шагнули вперёд, чтобы препроводить их. Остальные выглядели… потерянными. Персиммон не выглядел довольным, уговаривая своих собратьев подняться и идти.
Оберон взглянул на Мэддокса с косой ухмылкой. Я посмотрела на них обоих. Теперь фейри был столь же крепок, как и дракон, и с рогами даже выше его на несколько сантиметров.
— Пожалуйста, только не кончи мне на ноги.
— Ты, что ли, грёбаный потомок Паральды?
— Как и мой отец. И его мать до него. Думаешь, какой-то там друи смог бы провести тебя с островов сквозь барьер? — Его глаза, теперь более чем серебряные, более чем сияющие, более чем ослепительные, обратились на меня. — Нет. Я же говорил: я не валяюсь в постели с женщинами, что уже были с драконом.
— Клянусь грудью Тараксис, — прошептала моя сестра у меня за плечом, совершенно зачарованная.
Из всех возможных ответов я выбрала лишь один:
— Почему именно сейчас?
— Потому что книжный червь не может оказаться храбрее меня. И потому что… Одна подруга сказала мне открыть глаза и сердце. И я открыл. — В его взгляде промелькнуло что-то очень похожее на раскаяние. — И мне не понравилось то, что я увидел.
Глава 52
Аланна
Я ценю их присутствие и вклад при дворе, но…
кто-нибудь вообще знает, чем занимаются вайдеру?
Они создали корону из извращённой сидхской магии,
присягнули демонам и служат советниками Нессиа со времён войны, но…
живы ли они, хоть сами-то?
— Из тайной переписки двух придворных дам королевы Дектеры, много лет назад