Я сжала губы как раз в тот момент, когда он отвернулся и снова бросился к расселине. Он снова сделал выбор.
Что ж, пусть будет так.
Я уже не чувствовала ни пальцев, ни рук, ни плеч, но вонзила пятки в землю и потянула всем, что у меня было и чего не было: магией Орны, тьмой, светом Каэли, пламенем, которое я знала — исходило от Маддокса, голосом Никсы, бессмертием Фионна, Фианной и решимостью всех, кто погиб здесь этой ужасной ночью и пять веков назад.
Орна скользнула вперёд, словно рассекала масло, и завершила работу. Руки Кумалла и его благородных героев исчезли.
Фионн и я повалились навзничь. Небо и земля треснули — или наоборот. Может, я как раз их и исцелила. Я сосредоточилась лишь на том, чтобы дышать, хотя ниже шеи ничего не ощущала.
Я поняла, что солнце наконец взошло, когда его лучи ударили мне в щёки и высушили слёзы. Кожа стянулась, но это было… утешающе. Держу ли я всё ещё Орну? Закрылась ли расселина?
Я не могла… даже голову от земли приподнять.
Что-то холодное коснулось моей макушки. Лёгкие, безвредные прикосновения.
— Спасибо, что позволила нам прийти на нашу последнюю битву, — лицо Кумалла возникло прямо передо мной. — Спасибо, что не дала нам уйти с этой занозой в сердце. Мы отплатим за долг.
Если бы могла, я отмахнулась бы.
— Нет… никакого… долга.
Он улыбнулся так, будто я сказала нечто невероятно смешное, и множество рук подняли меня, прижав к телу моего спутника. Достаточно, чтобы я смогла увидеть, что происходит вокруг.
— Живи, сын, — прошептал Кумалл бессознательному Фионну.
А потом… Фианна ушли. И я знала: на этот раз навсегда.
Вдалеке Теутус был в худшем состоянии, чем я. Лишённый единственного пути назад в свой мир, так, как он сам обещал Тараксис пятьсот лет назад, гейс взял своё. Расселина вновь стала ровным мысом, а спираль бурь и воплей исчезла.
Я сжала руку Маддокса и наблюдала, как умирает король демонов. Медленно. В хрипах и предсмертных судорогах, словно его лёгкие были пробиты. Держась за грудь, будто сердце разлагалось изнутри. То самое сердце, в котором застряла его клятва Тараксис.
Он рухнул лицом вниз, и чёрная корона покатилась в сторону.
Я смотрела, как окончательно гаснет свет в тех фиолетовых глазах, которые унаследовала, — и позже злые языки будут утверждать, что я улыбнулась.
— Чёрт возьми! — вдруг выкрикнул кто-то.
В нескольких метрах Гвен села, растерянно хлопая глазами. Её шея была целой, а светлые косы — облеплены грязью и кровью.
— Я чувствовала, что умираю, — пробормотала она. — А потом будто какие-то очень милые люди налили мне виски. И ужасно невежливая змея заявила, что это не моё место. Будто я сама хотела там оказаться! — Она осеклась, осознав, где находится. Как. Почему. Её глаза распахнулись до предела. — Какого хрена произошло?
Я выдохнула — и потеряла сознание.
Глава 57
Аланна
Мои сёстры — совершенно безумные дурочки.
Младшая смеётся по любому поводу, а Тараксис вздыхает в уголках из-за невозможной любви.
Но я их обожаю.
Мы сражались, бежали, поднимались снова и находили смысл вместе.
Я сделаю для них всё, что угодно.
Луксия, принцесса Тир на Ног и богиня смерти
Дни после битвы прошли в смятении. Было ликование от победы, скорбь по погибшим, множество решений, которые предстояло принять, и целое королевство, не знавшее, чего ждать дальше.
Мы с Мэддоксом, Каэли, всем Братством взялись за дело. В первую очередь — похоронить тех, кто отдал жизнь на берегу. Затем — очистить поле боя и разрушенные улицы столицы. Я отнесла тело Элаты, всё ещё в его шкуре селки, к Ваху, и там манан-лир забрали его в глубины.
Демоны сосредоточили силы на прорыве ко дворцу, и город почти не пострадал. И хотя барьер пал, Веледа пошла на риск и спустилась в темницы — спросить Сейдж, согласна ли она и её братья помочь.
Все, кроме Рана, Сивада и Сефира, сказали «да» и защищали беженцев. Сидхи и людей.
Сразу после они вернулись в темницы, но их судьба оставалась нерешённой и зависела от Оберона. Как королю фэйри, именно ему предстояло вершить суд вместе с Волундом и Инис Файл, ведь те принадлежали Вармаэту. По лицу Оберона было видно: ему нравилось сражаться, побеждать врагов и наконец освободить свои силы. Но вот обязанности короля ему были не по душе.
Однако пока он не отказался их исполнять. С каждым днём всё больше фэйри и существ из его Двора становились на его сторону. Его уже начинали звать Светом Толл Глóir, и история о том, как он прикончил сначала Дуллахана, потом ваидеру, а под конец Нукелави, разлетелась повсюду.