— Не хочу. Пока что, по крайней мере. Но приятно знать, что это всё же случится однажды. — Он посмотрел на меня искоса. — Гвен говорит, что Священное дерево прекрасно и полно тепла.
— Так и есть. — Я задумалась на мгновение, прежде чем добавить: — Твой отец и твои друзья в хорошем месте.
Он громко откашлялся.
— Ладно, ладно.
— Но не спеши встречаться с ними, хорошо? Говорят, после битвы о Фианнах снова заговорили, и многие хотят, чтобы братство возродилось.
— Это только та глупая блондинка твердит.
Я пожала плечами, улыбнувшись.
— Возможно. И, слушай… Не думаю, что королева манан-лир приглашает в свои земли кого попало. — Его лицо напряглось. — Давным-давно ты говорил мне, что если что-то и скрывается в озере, то ты ему и даром не нужен. Но теперь всё иначе. — Я сделала паузу. — И у вас общая дочь. Так что окажи мне услугу и веди себя как мужчина.
— Тьфу!
***
В один зимний день, спустя год после того, как Каэли была вырвана у меня на пристани Гримфира, а судьба связала меня с драконом, полным тайн, Мэддокс обернулся драконом.
Каэли, Гвен и я забрались ему на спину, и мы полетели к Огненным островам — впервые после битвы, чтобы увидеть их. Веледа, которой требовалось куда больше бумаг и протокола для организации королевского путешествия, осталась махать нам с завистливым выражением лица из дворцовых садов. По бокам от неё стояли Пвил и Абердин.
Вах зимой, когда его глубинами властвовала королева, представлял собой равнину густого, загадочного синего. Мэддокс снизился так, что когтями коснулся поверхности, его огромная тень и крылья отразились внизу, и мы все взвизгнули, словно девчонки, когда нас слегка окатило водой.
Путешествие оказалось куда менее бурным, чем прошлое: больше не было ни штормов, ни магии, пытавшейся вышвырнуть нас. И вскоре после того, как мы оторвались от материка, показались острова.
Все девять.
Куски земли, разбросанные по морю, у берегов которых вода становилась бирюзовой и прозрачной. Мы увидели девять вулканов и убедились, что Дагарт — самый большой из островов.
Мэддокс закружил рядом с множеством драконов, вылетевших ему навстречу, заворожённых и польщённых возможностью лететь рядом с настоящим драконом. Мы приземлились на знакомом пляже, и Каэли с Гвен пришли в восторг от белого песка, тёплого воздуха — несмотря на зиму — и сладковатого запаха яблок, витавшего повсюду.
Сорча и Коад ждали нас там и бросились обнимать сына, едва он вернулся в облик человека. Потом они радостно приветствовали и нас.
— Идём, идём, — Сорча подтолкнула нас прочь с пляжа. Её дом был недалеко. — Все жаждут познакомиться с вами, поговорить. Они будут засыпать вас вопросами о материке. Как только договоры и прочие политические соглашения будут подписаны, их уже не удержать от того, чтобы пересечь море.
На это уходило куда больше времени, чем ожидалось. После первого собрания королей было второе. Потом третье. Четвёртое. А с пятого Веледа вылетела пулей, с Обероном на пятках и Рианн, кричащей: «Это было неуважение!»
Множество самцов и самок, взрослых и детей, следовали за нами по пути, смотрели, как мы проходим, или пролетали над головами. Каэли и Гвен были так восторженно возбуждены от всего, что видели, что я бы не удивилась, если бы они кинулись обнимать пальмы.
Мы почти достигли одного из яблоневых садов, когда моя сестра вдруг резко выдохнула.
И это был стон боли.
Она схватилась за шею, но взгляд её был прикован к другому. К молодому дракону, ошеломлённому не меньше, чем она. Я узнала его морковные волосы и веснушки. Это был воин, разговаривавший со мной у входа в Обсерваторию.
Самец резко расправил крылья цвета алого, его камни вспыхивали безумным светом, он толкнул нескольких драконов вокруг. Те возмутились, пока не посмотрели на него — и тогда их глаза распахнулись, как блюдца. Сорча прижала ладони к лицу. Мэддокс схватил меня за руку.
— Аланна…
Я не поняла, чего он хочет, пока он не притянул меня к себе. Он отводил меня от Каэли. Невольно я оказалась перед ней, заслоняя её по инстинкту.
— Подожди.
— Не вмешивайся. Когда устанавливается найд нак, самец может вспыхнуть, если почувствует, что его пытаются оттолкнуть.
Я ахнула.
— Н-найдх нак?..
Самец рухнул на колени — так же, как когда-то Мэддокс в лесу Робабо. Будто его ноги больше не могли его держать. Пирит, лазурит, кварц, обсидиан и несколько сердоликов вспыхивали и сияли, пока он отчаянно пытался добраться до ключиц. Две самки помогли ему, расстёгивая ремни, освобождая его от верхней части доспеха.