Во мне вспыхнула ярость. Как он смеет так говорить о Мэддоксе?
— Эй, — окликнула я и кивнула на его подбородок. — Подотри. Не думаю, что принцу подобает ходить, как запечённый кабан — весь в крови.
Его глаза блеснули обещанием смерти, но он резко развернулся. Я с удовлетворением увидела, как он смахивает кровь когтем.
Мы последовали за ним без всякого энтузиазма.
Тревога внутри превратилась в злость. Неудивительно, что Мэддокс был таким напряжённым — он провёл с этим типом дни.
Мы подошли к паланкину: деревянная платформа, четыре резных колонны, соединённые вверху небольшой куполом, украшенным изображениями животных. Я разглядела цапель, змей и скорпионов. Всё было раскрашено вручную — и, судя по размерам, весило тонны.
Я взглянула на носильщиков. Люди. Их тела дрожали от усилия, пот лился по лицам, пропитывая грязные туники.
Под куполом, на шелковых подушках, расшитых золотом, восседал мужчина.
Рандьюспор — Ран — подошёл и подал ему руку, помогая сойти по выдвижной лесенке. Это было из вежливости, не из нужды: тот и сам мог справиться.
На вид ему было около пятидесяти, но тело — крепкое, движения — уверенные. Выверенные. Наполненные властью.
Сидх, поняла я, заметив острые уши и рога, вырастающие из висков.
Они были тонкими, около пятнадцати сантиметров, молочного цвета, с деликатными разветвлениями на концах. Будто когда-то пытались вырасти дальше, но не смогли.
На нём был чёрный шёлковый шарф, расшитый золотыми звёздами. Он прикрывал шею и плечи, небрежно спадал по рукам. Его тело украшали тяжёлые браслеты, кольца и цепи.
И… пирсинг на лице. Как у Рана.
Он широко раскинул руки и одарил нас обворожительной улыбкой. Он был красив. И в его чёрных глазах не было ничего.
— Каково это? Надо отдать должное герцогам — умели путешествовать со вкусом. — Он похлопал по борту паланкина. От удара вся конструкция дрогнула, и четверо людей застонали, пытаясь удержать равновесие. — Всегда хотел прокатиться на нём. И вот — милосердные богини наконец исполнили мою мечту. Они слышат своих верных. А теперь подойди, Сетанта, прошу. Мы давно не виделись.
Мэддокс не двинулся с места.
— Волунд, — холодно ответил он. — Я больше не использую это имя.
— Разумеется, разумеется. Король Нессия сдох — с ним и твоя маска. Когда мои шпионы сообщили мне, что ты появился в Эйре в облике дракона, я удивился.
Почему юноша, пожертвовавший всем ради столь благородной цели, вдруг всё это бросил? И вот он — ответ. — Он посмотрел на меня. Глазами, в которых не было жизни.
В его словах было нечто, что мне очень не понравилось.
— Аланна, если тебя не затруднит, — спокойно произнесла я.
Я была твёрдо уверена: стоит показать хоть каплю слабости перед этими сидхами — они набросятся, как стервятники.
— Аланна, — повторил Волунд, будто смакуя моё имя на языке. — Родственница Теутуса.
— Дальний потомок. У нас очень мало общего.
По взгляду Рана, испепелявшему меня, было ясно, что мой тон вовсе не был уместен для разговора с его отцом.
— Но меч теперь у тебя, — подчеркнул Волунд. Его тёмные брови приподнялись, и он окинул взглядом мою талию и бёдра. — Где он, кстати? Я бы с удовольствием взглянул на причину магического всплеска, изменившего наши судьбы.
Я не до конца поняла его слова, но они напомнили мне, что Орны при мне нет.
— Всему своё время, — вмешался Мэддокс, шагнув вперёд довольно демонстративно, пытаясь закрыть меня от взгляда Волунда. — Мы устали после дороги. Мы бы хотели…
Фей отмахнулся пальцами, усыпанными кольцами.
— Да-да. Инис Файл не забывает своих обещаний, мальчик. Но в конце концов, я всего лишь любопытный фей, который надеется, что не совершил ошибку, протянув руку Братству. Вы всегда презирали наши цели, понимаешь? А теперь нуждаетесь в нас, и поверь, мы рады принять ту, что приблизила нашу свободу. Вот только меча у неё нет, а глаза — какими бы красивыми они ни были — может заколдовать даже самый тупой брауни.
Взгляд Мэддокса потемнел.
Нас окружали те же сидхи, что были при входе. Они не упускали ни одного слова. Я встретилась глазами с Гвен и Веледой; обе нахмурены.
Мы были в невыгодной позиции.