Я ещё пообещаю Фионну выпить с ним в честь победы. Но сначала мне нужно отпраздновать свою почти победу — единственным способом, который сейчас казался мне уместным.
Маддокс держал меня на руках, и я обвила его шею. Он летел, зная, куда направляется, но я крепко вцепилась, чтобы иметь возможность обернуться и посмотреть вниз. На город, раскинувшийся внизу — от каньона и стены до бесчисленных глиняных домиков, разбросанных по пескам, до вычурного особняка герцогов. Тёплый воздух низин здесь, на высоте, превращался в мягкий ветерок.
Я тихо вздохнула:
— Такое чувство, будто ты летал всю свою жизнь.
Он не ответил, но в его глазах вспыхнула искра гордости. Он прорезал небольшое облако — нарочно, я знала, чтобы произвести впечатление. Сделал поворот, а затем начал снижение — к самому краю каньона, туда, где уже не было ни особняка, ни колонн, ни высеченных террас, а только пустыня и песчаник.
Он приземлился плавно, почти неслышно. Крылья затормозили движение перед самым касанием земли. Он опустил меня быстрее, чем я ожидала.
А потом сказал:
— Раздевайся.
Моё сердце забилось чаще. Сильнее. Магия дракона хлынула ко мне, наполняя воздух электричеством, как перед грозой. Я вдохнула её — и проглотила пепел.
Я не сопротивлялась. Стянула бинты, расстегнула перевязь — в ней остались лишь кинжал и нож, — сняла блузу, сапоги, штаны. Как всегда, на мне не было ни корсета, ни нижней рубашки — только мягкие короткие панталончики вместо нижнего белья.
Маддокс склонил голову набок. Его серьга качнулась.
— Всё, sliseag.
Я растаяла от этого хриплого, жадного желания в его голосе. Спустила последнюю вещь до щиколоток и скинула её ногой. Выпрямилась перед ним, совершенно обнажённая, и не чувствовала ни капли стеснения. А почему бы и должна? Он уже видел меня в самых тёмных моих проявлениях — и, вопреки всему, всё ещё жаждал меня. С моей тьмой, с моими шрамами, с этой бронёй, которую я носила… и которая уже давно треснула по швам.
Маддокс подошёл медленно, почти неторопливо.
— Кто бы мог подумать, что ты умеешь быть послушной, если захочешь.
Моя кожа вспыхивала, вибрировала, будто я ощущала его слова, катящиеся по рукам.
— Только если приказывают правильно. Ты же знаешь.
Он усмехнулся. Остановился в нескольких сантиметрах от меня. Так близко, что, стоит хоть одному из нас глубоко вдохнуть, мои соски коснулись бы его рубашки.
— Сейчас и проверим. На колени. Руки вперёд. Лицом вниз.
Дыхание сбилось. Я ещё не до конца отдышалась после боя и…
— Здесь? Прямо на песке?
— Ты не возражала встать на колени у комнаты Гвен той ночью.
Это было правдой. Сдерживая улыбку и дрожа от предвкушения, я опустилась вниз, на раскалённый от солнца алый песок. Он обжигал кожу, покрывая мурашками. Я встала на колени и ладони, почти забыв о паутине шрамов на спине, и обернулась через плечо.
Его взгляд был прикован к моей приподнятой ягодице, и… Это был Маддокс, и не совсем он. Его дикое «я» взяло верх, заострив черты лица, и я едва сдержала дрожь, когда его губы скривились в звериной усмешке, обнажив клыки. Они стали длиннее.
Я мягко позвала:
— Маддокс.
Он зажмурился на секунду и покачал головой. Когда снова открыл глаза — дикая искра не исчезла, но в ней появилась сосредоточенность. Цель.
Он встал на колени позади меня, всё ещё полностью одетый. Я вздрогнула, когда его грубые ладони скользнули по моим рёбрам.
— Здесь у тебя болело? — спросил он спокойно. Слишком спокойно. — Ты говорила, вроде, что там трещина?
— Уже нет. Я быстро заживаю.
— Вот как. Интересно…
Он наклонился и нежно укусил меня за плечо. Этот укус, ткань его одежды на моей обнажённой коже — я выгнулась и полностью прижалась к нему. Потёрлась бёдрами, ища больше, но он крепко обхватил меня за талию и остановил.
— На всякий случай тебе лучше не двигаться. Вдруг повредишь свои тяжёлые травмы.
— Но…
Он укусил сильнее. Достаточно, чтобы я почувствовала его удлинившиеся клыки. Я замерла, а между моих бёдер разлилось ещё больше тёплой влаги.
— Слушайся — и я сделаю тебе очень хорошо.
— Лучше бы, дракон.
Он рассмеялся мне прямо в ухо — низко, темно — и у меня между ног тут же дернулось.
— Посмотри на себя, такая требовательная. Кажется, ты уже забыла, что сейчас расплачиваешься за последствия, sliseag.
Да. Последствия, прошептала во мне тьма.