Позади статуй виднелись две лестницы, уходившие наверх и сливающиеся в одну – ту, что вела к аметистовому алтарю под крышей, а перед ними расположился самый обыкновенный мраморный алтарь, на котором стояли вазы с цветами и лежали фрукты. Сегодня здесь были яблоки. К алтарю и статуям вело несколько мраморных ступеней (тех самых, на которых Рания когда-то разбила себе нос). Собственно, и всё. Это было всё убранство главного зала. Обыкновенный мраморный пол, такие же мраморные стены, местами украшенные висящими хрустальными посохами, обвитыми латвикой. Никто не считал такое убранство бедным – люди приходили в храм, чтобы попросить или поблагодарить богов, а для этого им было необязательно рассматривать многочисленные диковинки. Иногда они приносили с собой широкие низкие свечи и ставили у ног статуй или на алтарь, но такое обычно бывало только по праздникам – тогда весь храм дрожал огнями сотни свечей. Зрелище было изумительное, учитывая, что свечи горели довольно долго, а прозрачные стены и крыша пропускали сюда и сияние дня, и прощальные краски заката и укрывали храм чарующим бархатом ночи. Ночью по праздникам здесь было особенно красиво.
Ани уверенно направилась к алтарю, а её шаги тем временем глухо отбивались от стен зала, исчезая где-то над головой. Здесь всегда было тихо – суета и шум мира проникал в храм не охотно, оставаясь обычно снаружи и не нарушая царившей здесь атмосферы. Впрочем, шум обычно создавала Рания – стоило ей начать какую-то уборку или очередную перепись своих зелий и трав, как из коридора, что вёл налево, доносились разнообразные звяканья, лязганья, стуки, грюки и прочие сопутствующие процесс грандиозного кипиша звуки. Но сейчас ничего такого слышно не было и Ани, оставив гостинцы на алтаре (всё равно Рания их оттуда возьмёт, а приходить с пустыми руками в храм как-то неудобно), растерянно оглянулась. Если Рания не в храме, то она может быть где угодно: в городе, в замке, на лугах собирать травы – девушка имела особый дар к приготовлению разнообразных целебных отваров и настоек. В таком случае поиски подруги могут затянуться до вечера и продолжиться завтра, а Ани хотела поговорить с ней сейчас. Почему-то девушке казалось, что каждая потраченная впустую минута отдаляет её от чего-то очень важного. Она невольно оглянулась назад, посмотрев на строгое лицо Кеседи. Интересно, в жизни мастер-основательница была такой же? Или это вымысел скульптора?
Ани покачала головой. Сейчас у неё куда более важные дела, для решения которых ей нужна жрица. Значит, нужно идти и искать её. Девушка уже собралась выйти из храма, как вдруг до её ушей донесся знакомый звонкий голос. Лился он, судя по всему, из правого коридора и принадлежал никому иному как верховной жрице клана. Ани обрадованно вскинула голову, приготовившись уже поскакать навстречу подруге, как вдруг замерла – к щебетанию подруги добавился ещё один, не менее знакомый, бас. Мастер. Девушка так и остановилась в центре зала, не зная, что ей делать. С одной стороны, что плохого в том, что она пришла в храм? Это место было открыто для всех и в любое время суток, к тому же здесь жила Рания и кто-кто, а Ани бывала здесь довольно часто. Но с другой стороны в душе с появлением голоса Мастера родилось какое-то странное чувство, доказывающее, что именно сейчас она здесь быть не должна.
Девушка быстро осмотрелась, впервые в жизни пожалев, что в зале так мало всего находится. Голоса тем временем приближались. Ани бросило в жар, мысли в голове пронеслись с ужасающей скоростью, а потом девушка обнаружила, что сидит за алтарем, поджав под себя ноги. Из всего, что здесь находилось это – самое надежное укрытие, ведь сам по себе алтарь довольно большой, да и нагромождение ваз и фруктов на нём тоже играет ей на руку.