– Бу!
По плечам девушки легонько стукнули, и она вздрогнула от неожиданности.
– Рания! – Ани возмущённо обернулась и окинула взглядом подругу. Та выглядела, как всегда, великолепно: белоснежное платье с голубыми отливами и корсетом, украшенным серебряной цветочной вышивкой, идеально сидело на точеной фигуре жрицы и едва доходило ей до щиколоток. Рания не любила длинные юбки, особенно после того, как в детстве запуталась в подоле одеяния прямо на церемонии своего же посвящения в жрицы, и упала на ступени, разбив нос. У неё до сих пор виднелся небольшой кривоватый шрам на переносице. Руки девушки украшали широкие серебряные браслеты. Из того же металла были сделаны и аккуратные сережки с колье в виде листьев латвики – их священного растения. Волосы она распустила и накрутила, местами украсив локоны маленькими пёрышками и жемчужинками на невидимых нитях.
Ани невольно представила, как они смотрятся со стороны, ведь сама девушка одета была куда попроще – в темные брюки и светлую блузу, которую девушка даже не удосужилась нормально разгладить. Стало немного неловко, а внутри змейкой проползла даже небольшая обида на подругу за такой слишком заметный контраст.
– Ты же сказала, что поддержишь меня и не будешь сильно выряжаться,– не удержалась Ани. Рания на это только непонимающе хлопнула ресницами:
– А? Так я и не выряжалась, – жрица и сама опустила голову, рассматривая своё платье. Пальцами сжала юбку. – Что? Снова перестаралась?
– Ну немножко.
– Ох, прости, пожалуйста. Я вовсе не хотела...– Ани услышала в голосе подруги нотки чистого непонимания и легкого раскаяния. На самом деле, так оно и было – Рани всегда и на любые мероприятия одевалась изумительно, сама того не желая. Как-то получалось у неё в любой ситуации оставаться олицетворением слова «девушка». Тут Ани стало стыдно: причем здесь Рания, если она – Ани – неряха? Кто ей мешал порыться в шкафу в поисках платья, предварительно заказанного у швеи? Девушка покраснела.
– Ладно-ладно, прекрати. Ты просто чудо, Рани. Как обычно.
– Правда? – жрица подняла сияющие глаза на подругу.
–Да. Платье действительно хорошее.
– А причёска? – Робко поинтересовалась девушка.
– Тебе очень идёт.
– А серьги? Мне их сделал...
– Слушай, не перебарщивай.
– Извини, – Рания совсем взбодрилась, вновь расправив плечи,– ты тоже довольно неплохо выглядишь.
– Ну, а теперь давай правду, – девушка покосилась на подругу, прекрасно зная, что скрывается за этим «довольно неплохо».
– Ощущение, что только из конюшни вернулась, – честно призналась жрица, не собираясь увиливать. – Неужели ты не могла хотя бы сделать вид, что пыталась подобрать наряд? Хорошо, что от тебя хоть не несёт как из конюшни.
– Спасибо, Рания, я всегда ценила тебя за честность, – Ани скрестила руки на груди, пытаясь, наверное, хоть так скрыть своё несоответствие окружающей атмосфере.
– Так ты ведь сама спросила!
Девушка ничего не ответила. С каждой секундой она осознавала, что решение прийти сюда было далеко не самым удачным, если не сказать - худшим за последнюю неделю. Девушка начинала закипать. Ей не нравилось тут абсолютно всё: повод по которому устраивается праздник, сам это глупый праздник, музыка, атмосфера, еда, разговоры, люди... платье Рании и её собственная рубашка, в конце концов! Почему она не потрудилась тоже выглядеть хотя бы «хорошо», а не «сносно»?! Может Мастер и посмотрел на неё так не потому, что злился, а потому что внучка у него полнейший олух.
Неизвестно к чему бы привели её мысли дальше, если бы не моментально посерьезневшее лицо Рании напротив и немедленно склоненная голова. Такая реакция у неё могла быть только на одного человека. Ани обернулась и тоже едва склонила голову.
– Мастер, – тихо сказала девушка, не решаясь поднять глаза на деда. Если дедушка не поленился встать и подойти, бросив своих старейшин, то либо он идёт на мировую, либо Ани натворила что-то ещё, о чём успела забыть.
– Как ты себя чувствуешь? – Брови Мастера сильнее прежнего сошлись на переносице. – Обычно ночные купания в такую пору года добром не заканчиваются.