Если в твоей семье есть женщина, которую ты глубоко уважаешь, к её имени добавляется «са» в конце. А что насчёт восхитительного слова «ша'ха»? Само по себе «ша» означает конец. Но в сочетании с «ха» оно превращается в самое романтичное слово во всём королевстве.
Из запрещённой книги «Загадка слов»
Я почти не реагировала на происходящее после того, как принц залился смехом. Голова свисала против моей воли; я снова ощущала, как холод медленно, неумолимо овладевает мной. Только на этот раз, если я погружусь в эту тьму, будучи скованной гематитом, никто не сможет гарантировать, что я вернусь.
Я не чувствовала тело. Висела неизвестно сколько. Меня окружали лишь тьма и пустота, пока золотой луч света не озарил это место ужаса. Башня перестала трястись, я увидела падающую пыль и камешки, а затем почувствовала мощный вихрь, обволакивающий всё вокруг. И уловила его аромат, который уносил с собой зловоние смерти, заполонившее всё пространство.
Меня освободили от цепей на запястьях, и я оказалась в объятьях родных рук.
— Нет, нет, нет, ша’ха. Пожалуйста, нет…
В его голосе звучало столько отчаяния, столько боли, что я приложила титанические усилия, но открыла глаза, хотя веки казались тяжёлыми, будто придавленными всей этой каменной башней. Я увидела его лицо, слегка размытое, но увидела. И его глаза… Моё сердце дрогнуло при виде знакомого янтарного блеска, яркого, исключительного, — души дракона, заключённой в вертикальных зрачках.
Но что-то было не так.
Я не могла определить, что именно, но в его облике было что-то странное.
— Моя сестра… Моя сестра… — всхлипнула я.
Краем глаза я заметила движение, и тут что-то тёплое накрыло меня.
— Она жива, — услышала я голос Сейдж. Такой же серьёзный, как и всегда, но в нём появились нотки неуверенности. Ей было страшно. — Вам надо уйти. Мы справимся сами.
Мэддокс ответил резко, его слова прозвучали как удар кнута, но их смысл потерялся среди шипящих голосов в моей голове, похожих на шипение змеи.
Мы вдруг взмыли в воздух. Я касалась носом шеи Мэддокса, чувствовала его запах, отгоняющий холод и тьму, и энергию Каэли, прямо здесь, с нами. Но как бы мне ни хотелось насладиться этим полётом, я не могла. Я довольствовалась тем, что слушала хлопанье его мощных крыльев.
Если это станет последним, что я слышу в своей жизни… то это прекрасно.
Ледяной воздух Гибернии чуть взбодрил, и я прошептала:
— Тебе не следовало приходить за мной.
Его руки напряглись, сжимая меня в объятьях.
— Теперь ничто в этом королевстве не помешает мне защищать тех, кто мне дорог, — ответил он тёмным тоном, наполненным обещаниями мучительной смерти.
Не знаю, много ли времени прошло, но в какой-то момент я услышала его судорожный выдох у моего виска.
— Прости. Прости, что не пришёл раньше. Мне так жаль, что вы оказались в лапах этого ублюдка. Прости…
— Перестань. Я… — У меня закружилась голова. — Если меня не станет… защити Каэли. Позаботься о ней.
— Никуда ты не денешься, ша’ха, — возразил он с абсолютной уверенностью, как будто верил, что может приказать моему телу перестать истекать кровью и заживить раны от гематита. — Ты здесь, со мной. Слышишь меня?
Я чувствовала, как губы, глаза и даже язык становятся холодными. Ледяными.
— Я разрушила твой великий план.
Последнее, что я услышала перед тем, как окончательно провалиться в темноту, был его шёпот:
— Ты спасла меня.
Тьма отчаянно бьёт меня по щекам.
Она хочет, чтобы я проснулась, чтобы боролась, но не понимает, что я слишком устала.
После очередной попытки она отступает.
Затем возвращается вновь, но уже не одна.
Ко мне подползает змея. Большая, толстая, с блестящей переливчатой чешуёй. Я не могу понять, какого она цвета, такое впечатление, будто она всех цветов сразу.
Она останавливается рядом со мной, и я могла бы поклясться, что она смотрит на меня с упрёком, насколько это возможно для животного.
— Я могу спасти вас с сестрой, — произносит она. Ого, она ещё и разговаривает. — Но взамен я на время заберу её с собой.
Я знаю, о ком идёт речь.
Каэли.
— Да, да, — всхлипываю я. — Спаси её. Не дай ей умереть, пожалуйста, не дай…
— Тсс, — перебивает меня змея. — Не надо меня умолять. Это раздражает.
После чего она раскрывает пасть до невероятных размеров и вонзает в меня четыре клыка.