Что, если эти изменения были подсказками, кто в данный момент контролирует тело?
— Почему ты появился сейчас? Тебя вызывали для Теу-Биада.
— Я не подчиняюсь приказам лже-короля. — Слушать голос Никто в теле Морриган было жутко. — Но теперь я должен выполнить последний приказ нашего господина: «Если на этой земле появится хоть один враг, намеренный разрушить его великое творение, он должен быть уничтожен».
Этот враг — я? Или все мы?
— Посмотри вокруг, это, по-твоему, великое творение? — с яростью выпалила я. — Он оставил после себя лишь хаос и несчастья, потому что это всё, на что он способен. Он и вы, его мерзкие вассалы, разрушили всё прекрасное.
В этот момент я услышала крик:
— Аланна!
Гвен. Она и Абердин покинули поле боя и направлялись сюда. Когда Никто повернулся к ним, они поняли, что это не Морриган. И замерли на месте.
— Человек и сидх, вместе, — с отвращением пробормотал демон. — Похоже, дела обстоят хуже, чем я думал.
Затем, согнувшись вперёд, он издал рык, и кожа на его спине разорвалась, лохмотья платья посыпались на землю. Из спины Морриган выросли две длинные тени. С жутким треском и хрустом развернулись чёрные костяные крылья.
— Теперь я закончу то, что Морриган помешала мне сделать в тот день.
Он полетел ко мне, параллельно земле, и всё, что я могла сделать, так это встретить его с кинжалом в руке. Он схватил меня, прижав к своему телу, и мы превратились в сплошной клубок рук, ног, лохмотьев теней и стали. Мне удалось отсечь ему руку, но его хватка не ослабла. Его смех неприятно резал слух.
— Гномья сталь, да? Хорошая попытка. Жаль, что им не хватило таланта создать что-то, что могло бы ранить их настоящих врагов. — От потока воздуха на большой скорости я не могла открыть глаза, но продолжала пытаться. Продолжала рвать, вонзать и изворачиваться. — Я покажу тебе, насколько бессмысленна твоя борьба. Мне не нужно будет убивать тебя, это сделает твоя дорогая земля.
И тут он отпустил меня. Я летела, невесомая, отдаляясь от этого чёрного пятна, едва различимого на фоне ночи. Я сжалась и приготовилась к удару. Но тут я вспомнила. Я не одна. У меня есть защитница.
Помоги мне.
Я почувствовала, как она окутала меня своим коконом. Она защитила меня от воздуха, а когда мы упали вниз, уберегла от удара об воду. Я упала в озеро. Гленн На-Сиог был тёмным и ледяным, я как будто плыла в пустоте. Я пыталась двигаться вверх, охваченная паникой. Тьма подталкивала меня, и, несмотря на то что я не умела плавать, я стремилась к серебристому свету на поверхности.
Пока что-то не схватило меня за ногу и не потянуло в другую сторону.
Воздух вырвался из моего рта огромными пузырями. У меня всё ещё было оружие в руке, и я начала слепо наносить удары. Но только рассекала воду. Боль в лодыжке была острая, она обжигала; мне пришлось извернуться, чтобы увидеть, что меня держит. Ряд желтоватых зубов вцепился в мой ботинок, кровь размывалась вокруг. Над вытянутой мордой виднелись два абсолютно белых и сверкающих глаза.
Келпи. Это чёртов келпи.
Я пнула морду свободной ногой, и он отпустил меня. Но не отплыл. Он вернулся за мной. Мне нужно было поскорее с ним разделаться, лёгкие уже горели.
Что-то пронеслось между нами, заставив меня закрутиться в воде. Я растерянно замахала руками, тьма продолжала скользить по моему телу снизу вверх, помогая подняться к поверхности. Келпи затащил меня гораздо глубже, чем я думала.
Я теряла силы, тело сводило судорогами. Тьма закричала.
Я не могла…
Я не собиралась…
Что-то гораздо более холодное, чем эти воды, схватило меня за руку.
Она… Она уже ничего не значит.
Она потеряла свою сущность, то, что делало её особенной, то, что позволяло ей узнавать и любить себя.
Кто-то кричит во весь голос, умоляя о спасении. Едва найдя в себе силы приподнять голову, она видит девушку на коленях, с длинными рыжими волосами, разметавшимися поверх грязных сапог.
— Пожалуйста. Прошу тебя, умоляю. Хватит. Этого достаточно.
— Разве? — задумчиво отвечает хозяин сапог. — Возможно. Я пощажу эту обманщицу, если ты займёшь её место.
— Да! — соглашается девушка без тени сомнения. — Забери мою жизнь! Только освободи её.
Она пытается помешать, но не может. Из её рта не выходит ни единого звука.
— Твою жизнь? — Он хохочет. — Ах, да. Я сделаю это. Но не так, как ты думаешь. Ты станешь…
Я жадно глотнула воздух, вырвавшись на поверхность. Ночной воздух хлынул в мои лёгкие. Я вцепилась во что-то твёрдое, мои ногти вонзились в землю. Я была на берегу.