Глава 7
Кнок, кнок, кнок.
Может, ты встретишь обиженную фею.
Кнок, кнок, кнок.
Или, возможно, героя с отрезанным ухом.
Кнок, кнок, кнок.
Здесь коронуют королей.
Кнок, кнок, кнок.
Поверил? Вот же глупец.
Забытая песнь
Мы углубились в лес Робабо, но, к счастью, не встретили ни одного из его странных обитателей. Однако холод становился всё сильнее и сильнее. Шум копыт звучал всё громче, поскольку земля была замёрзшей, и мы давно уже сошли с тропинки. Я сомневалась, что нам можно здесь находиться, и снова задавалась вопросами, что такое кнок и не ведёт ли нас лепрекон в ловушку.
Дракон больше не заводил разговор, чему я была несказанно рада. Я узнала (или подтвердила) несколько ответов на вопросы и ясно обозначила важные для меня моменты. И мне этого достаточно.
А ещё я надеялась, что он больше не станет наваливаться на меня, пока мы едем в одном седле.
Мы обогнули скалистый выступ, поросший мхом, и нашли Сейдж и лепрекона. Последний стоял, скрестив руки, и нетерпеливо постукивал ногой по земле. Мои ботинки исчезли.
— Кнок, — театрально объявил он, указывая на выступ. А затем исчез, оставив после себя лишь несколько зелёных мерцающих точек, где ещё мгновение назад была его миниатюрная фигура.
Пока Сейдж осматривала скалу, я достала красный кинжал из-за пояса и протянула его блондинке. Та распахнула глаза.
— Как… — Она положила руки на бока, где у неё были ремни и ножны. Одни из них, конечно, были пусты. — Ты меня обокрала?
Она не казалась рассерженной, скорее удивлённой. Это было логично. Человек, который носит униформу Диких Охотников, вряд ли привык к воровству. По её движениям, блеску волос и фарфоровой коже было видно, что она принадлежала к высшему обществу. У меня в голове не укладывалось, как такая девушка оказалась членом Братства.
— Научи меня.
— Что, прости?
— Я даже не заметила, как ты это сделала. Ничего не почувствовала. У тебя руки как у гилли!
Я задумалась, что общего у меня с лесным стражем, сотворённым из листьев и веток. Я даже не была уверена, есть ли у них конечности.
— Сомневаюсь, что тебе нужно учиться воровать.
Она пару раз недоумённо моргнула, но больше ничего не сказала. Сейдж копалась в одной из сумок, тихо бормоча что-то себе под нос. Она вытащила и осмотрела несколько флаконов и мешочков, которые мне показались знакомыми. Я знала, что это было. За годы я создала приличный запас таких вещей в Гальснане.
Это были травы и камни друидов.
Меня отвлёк низкий голос Мэддокса. Он снял удила и уздечки с лошадей и поглаживал морду своей кобылы.
— Отведи их домой. Постарайся, чтобы вас никто не видел.
К моему глубочайшему изумлению, кобыла кивнула, как будто принимая указания, и громко заржала. Она направилась в лес, два коня следом, и они исчезли среди деревьев.
Мэддокс накинул на плечо свой мешок и седельные сумки и прошёл мимо, не глядя на меня. Гвен кратко пояснила:
— Эпона — не обычная кобыла.
Это я и сама поняла.
Сейдж нарисовала круг на земле перед скалой и разделила его на четыре части: север, юг, запад, восток. Я заёрзала от любопытства. Я использовала для этого ткань, но важным было правильное расположение круга. А этот круг не был точным. Я посмотрела на звезды и обратно на землю несколько раз, прежде чем убедиться, что да, охотница ошиблась на несколько миллиметров. Кто не разбирается в искусстве друидов, может подумать, что такая малая разница не имеет значения.
Это явное заблуждение. Положить всего лишь на грамм больше или меньше в зелье уже значит изменить его состав и превратить в совершенно другое зелье.
Покопавшись в ещё одной сумке, Сейдж вынула агатовое яйцо. Оно было похоже на кусочек луны, блестящий и полированный. Не прекращая бормотать, она наклонилась и положила агат в почти самую южную точку. Я же пыталась разгадать, что она делает. Белые камни использовались в широком смысле как духовные проводники. Находясь в южной части круга, они оказывают какое-то действие, способствуют переменам или влияют на восприятие.
Покажи мне путь.
Скала, на которую указал лепрекон, задрожала; каменная поверхность начала трескаться. Большие куски отламывались от центра, превращаясь в пыль ещё до того, как касались земли. Осталась только внешняя структура, которая образовала арку, ведущую в абсолютную темноту. Казалось, что дверь пробудилась после долгого сна, стряхивая с себя пыль и всё, что на неё насело со временем. Она была высотой около трёх метров, и через неё могли пройти трое крепких мужчин, взявшись за руки.