У меня упала челюсть, и я никак не могла её поднять. Никогда не видела ничего подобного. Заколдованная дверь? Это определённо древние чары, которые действуют уже много веков. Я и не подозревала, что в Гибернии осталось нечто подобное. Два первых короля Нессии стремились избавиться от таких реликвий. На самом деле, Нессия III был известен как Ломатель костей, потому что к тому моменту, как он взошёл на трон, именно это оставалось под его ногами.
Сейдж, на лбу которой проступили капельки пота, первой направилась к тёмной пещере.
— Идёмте, — позвала она. — Она долго стоять открытой не будет.
Я последовала за ними с комом в горле. У меня было множество вопросов. Едва переступив порог, я почувствовала покалывание в животе. На камне портала были вырезаны всяческие знаки, символы. Я коснулась рукояти кинжала, который, вместе с болас, снова был на своём месте.
«Гномы», — подумала я, узнав некоторые символы, похожие на те, что были на кинжале. Это место соорудили гномы.
Значит, ему как минимум пятьсот лет. Как бы отреагировала Каэли, если бы увидела это? Наверно, закричала бы от восторга.
Внутри пахло землёй, корнями и плесенью. Воздух был затхлый, как в помещении, которое долгое время было закрыто наглухо, но дышать получалось. Мои босые ноги были особенно рады земляному покрытию.
Мэддокс, напротив, начал чихать, как только вошёл внутрь. Один, два, три, четыре раза… Пока я не сбилась со счёту. Каждый вдох сопровождался чиханием. В какой-то момент он врезался в земляную стену, и его волосы, лицо и плечи покрылись пылью.
— Чёрт побери, — пробормотал он, чихая без остановки.
Гвен, вошедшая последней, улыбнулась и подняла брови, глядя на меня.
— Вот что бывает, когда заводишь драконов под землю.
Затем дверь, как и говорила Сейдж, снова закрылась. Или, можно сказать, восстановилась. Обломки магически вернулись на место сверху вниз, и слабый лунный свет постепенно исчез.
Сейдж прочистила горло.
— Мэддокс?
Через секунду яркий оранжевый свет озарил нас четверых и бóльшую часть туннеля. И свет исходил от самого Мэддокса. Точнее от его руки. Он не зажёг фонарь или лампу; его запястье, ладонь и пальцы были охвачены огнём. Пляшущим, трещащим и ослепительным. И так как мы все стояли в тесноте у входа, я даже почувствовала исходящее от него тепло.
Это было вполне объяснимо, учитывая его драконье происхождение. Если какая-либо раса и должна быть способна вызывать огонь своим телом, так это драконы.
Тем не менее, это было поразительное зрелище.
Он тоже казался несколько обескураженным, глядя на свою руку так, будто это случилось впервые.
Гвен мягко похлопала его по плечу.
— Давно это было, да?
Он кивнул; я бы даже сказала, что с некой торжественностью. Затем снова чихнул, и огонь исчез.
— Блин.
В кромешной тьме Сейдж вздохнула, словно на её плечах лежало бремя всего королевства.
Меня удивило, что туннель, несмотря на его идеальную цилиндрическую форму, оказался всего лишь… земляным туннелем. И чем дальше мы продвигались, тем уже он становился, так что Мэддоксу и Сейдж пришлось идти, пригнувшись. Он, к тому же, оставался в новом облике, и его крылья, даже сложенные, оставляли следы на стенах и потолке, сбивая землю. К счастью, он вновь призвал огонь в свою руку, и нам не пришлось идти на ощупь.
Туннель не был вымощен, и не было никаких признаков того, что он когда-либо был освещён. По пути нам попадались другие туннели, отходившие в стороны. Это место могло быть построено семейством кротов.
Я задумалась, почему гномы, будучи талантливыми архитекторами, спроектировали что-то настолько простое, что казалось, будто это может рухнуть в любой момент.
Тишину нарушил голос Гвен.
— Такие проходы были построены в последние годы войны как убежище для выживших сидхов. Первоначальная идея заключалась в использовании их для перемещения по всей Гибернии. Их назвали «кноками», потому что, как гласит молва, нужно было стучать в полые холмы, чтобы вас впустили внутрь3. Это было последнее творение Гердии, дочери короля Гоба. К сожалению, она, как и все представители её расы, погибли вскоре после этого.
Я коснулась стены пальцами и испачкалась землёй.
Туннели, полные перепуганных, раненых сидхов, изгнанных со своих земель и вынужденных прятаться, как разбегающиеся муравьи. Они остались сиротами, вдовами, калеками, но всё равно цеплялись за любую надежду. Сидхи всех возрастов, всех сословий. Плач младенцев, кровь, смешивающаяся с землёй…