— Закройте глаза! — скомандовала Сейдж. — Потолок обваливается!
Её голос не выдавал страха. Я задержала дыхание, ожидая, что туннель вот-вот обрушится. Я бы пробивала себе путь зубами и когтями, если бы пришлось, потому что отказывалась быть погребённой заживо в месте, о существовании которого узнала лишь несколько минут назад. Мне нельзя умирать. Я должна спасти Каэли.
Однако ничего не обрушилось на меня; грохот и тряска спустя несколько секунд просто прошли мимо. Туннель перестал трястись. Эхо тяжёлого дыхания всех присутствующих вновь заполнило пространство.
В ушах остался гул, словно часть дрожи застряла там и не проходила. Я тряхнула головой, и по коже пробежали мурашки. Это было страшно. Кажется, я услышала чей-то стон
— Что это было? — выдохнула я.
— Живая легенда, — ответил дракон; его голос прозвучал прямо над моей головой, очень близко.
Слишком близко.
Я вздрогнула. Свет снова вспыхнул, и я оказалась лицом к лицу с пронизывающим взглядом Мэддокса. Янтарные радужки, казалось, пульсировали в такт с огнём в его руке; или, возможно, это пламя плясало под влиянием его глаз. Кто знает; в нём, как-никак, текла кровь драконов. Мне показалось, что призрачные пальцы коснулись моих ключиц. Легко, едва заметно.
Я отвела взгляд, смутившись, потому что только сейчас поняла, за что ухватилась во время тряски. С поразительной скоростью Мэддокс подскочил ко мне, и одно из его крыльев обвило меня. Что касается того устойчивого, за что я держалась… Это был один из острых концов другого крыла, сложенного у бедра дракона. В такой позиции оно казалось кожаным треугольником, но намного более жёстким и тёплым на ощупь.
Я резко убрала руки, чувствуя себя крайне неловко.
— Я не…
— Всё в порядке, — перебил он.
Мэддокс сделал несколько шагов назад и наклонился вперёд, стряхивая землю с тёмных волос. Я смотрела на него в замешательстве. Неужели он сам себя не прикрыл?
Гвен, сидевшая на земле, тяжело вздохнула. Очевидно, она пострадала больше всех: её руки были зарыты в землю по запястья, и вся она с ног до головы была покрыта пылью. Её волосы из почти платиновых стали каштановыми.
— Тебе обязательно было прикрывать обоими крыльями её одну? Не мог проявить немного рыцарства к своей давней подруге?
Он не ответил, даже не взглянул на неё. Сжав челюсти, он стряхивал пыль с плеч и рук, и я готова была поклясться, что его щёки немного покраснели.
Сейдж щёлкнула пальцами. Всё, что упало на неё, поднялось в воздух, образовав облако пыли, а затем осело на землю.
Гвен надула губы.
— И ты тоже?
Сейдж подняла бровь.
— Не надо было рождаться человеком, — ответила она. Затем, резко развернувшись, снова пошла вперёд. — Идём, мы уже достаточно побеспокоили Рагман’дара.
Глава 8
Говорят, что вскоре после того, как Тараксис ступила на эту землю, она нарисовала символ у своих ног, представляющий всё, что она видела и чем являлась: небо, землю, море, тело, разум и дух. Вместе они символизируют равновесие природы. Этот символ несёт в себе три принципа: понимание, любовь и сохранение истины. Богиня назвала его «авен».
Из запрещённой книги «Эпоха богинь»
Из четырёх герцогств, составлявших Гибернию, Аннвин был единственным, куда ни моя семья, ни мои предки никогда не ступали. Также он был самым маленьким герцогством, с тех пор как первый король Нессия разделил территорию пополам. На севере оно граничило с Хельглаз и истоком реки Муирдрис, которая пересекала герцогство и его долины, прежде чем продолжить путь к Эремонским горам. Согласно картам, которые мне удалось изучить, на восточном берегу реки было несколько деревень, довольно мелких. Не было ни городов, подобных Гримфеару или Реймсу, ни значимых торговых путей, ни крупных сельскохозяйственных угодий, ни шахт. Оставались жить в Аннвине только те, у кого не было средств для переезда в места получше, — по крайней мере, так говорили в народе. Если бы большинству жителей королевства предложили выбор между жизнью в Хельглаз или Аннвине, они бы предпочли замёрзнуть, не задумываясь.
Причина заключалась в том, что находилось на западном берегу Муирдриса: Долине Смерти. Там, где всё началось и закончилось.
Я уже пересекла множество границ, что мне стоит перейти ещё одну?
Стояла глубокая ночь, когда мы остановились на вершине холма на окраине деревушки под названием Эйлм. Гвен вышла вперёд, чтобы предупредить местных о нашем прибытии. Было видно, что все ещё спят. Тишина и снег окутывали синие крыши; казалось, что дома покрыты чешуёй рыбы, щедро посыпанной солью. Почти все стены были побелены, и на фасадах росли лозы и мох. Многие дымоходы дымили, и кое-где оранжевый свет проливался из окон на снег. Собака залаяла, а кошка ответила ей возмущённым шипением. Вдалеке возвышались несколько зданий, заметно выделяясь среди остальных.