Это место показалось мне спокойным и вполне уютным, хотя я ожидала увидеть полуразрушенные унылые хижины. Муирдрис извивался, переливаясь, как нефть.
Но на другой стороне реки…
Не было ничего.
Ни гор, ни холмов, ни деревьев, ни каких-либо построек. Взгляду не за что было зацепиться в этом бескрайнем унынии. Прищурившись, я увидела алый отблеск, который мог быть дюной пустыни Вармаэт. Возможно, мне это только казалось, потому что я знала, что она должна быть где-то там.
Я оглянулась назад. Лес остался позади, но признаки жизни были повсюду. По краям тропинки росли кустарники и цветы, где-то в глубине ухала сова.
Я снова посмотрела перед собой. Поразительно, как один акт агрессии, совершённый несколько веков назад, продолжал оказывать влияние, словно земля не забывала нанесённый ей вред. Или, может быть, её сущность была вырвана с корнями, и она больше не могла возродиться.
Дракон отошёл на несколько шагов от Сейдж, выходя из укрытия из листьев, где они ждали, и приблизился ко мне. Каждый раз, глядя на него, я старалась не удивляться тому, как дико и невозможно выглядят вместе его крылья и доспехи Охотника.
— Ты очень тихая, — пробормотал он.
Я посмотрела на него без выражения, что, по какой-то причине, вызвало у него улыбку.
— Некоторые сидхи, которых мы перевозим, так переживают из-за происходящего или нервничают из-за предстоящего, что Сейдж приходится усыплять их, чтобы доставить в безопасное место без лишнего шума.
Однажды в Тельмэ целая семья исчезла при загадочных обстоятельствах безо всякого следа, побросав почти все свои вещи. Соседи осуждали их за подозрительное поведение и шептались за их спинами обо всём, что только можно. Худшее обвинение, конечно, заключалось в том, что они, вероятнее всего, были сидхами.
На следующий день после их исчезновения в деревню прибыли солдаты. Они обыскали дом сверху донизу, допросили соседей (включая мою мать) и, не сумев узнать, что произошло, разозлились и сожгли дом. Перед отъездом они оставили чёткое предупреждение: если кто-то знал, куда они сбежали, и не рассказал, то его ждёт в лучшем случае виселица.
Мы не пустились тогда в бегство только потому, что Каэли была слишком маленькой для путешествия. Наша мать была убеждена, что это дело рук Братства, и сходила с ума от одной мысли о том, что охотники прошли так близко.
Представляю, как она сейчас переворачивается в гробу.
— Когда сложные ситуации становятся для тебя нормой, ты, хочешь не хочешь, но учишься решать их наилучшим образом, — ответила я. — Закрытый рот, осторожность и быстрые ноги часто выручают.
Мне не нравилась эта пристальность в его взгляде, которую только усиливал странный цвет его глаз. Дракон наклонил голову, как будто хотел рассмотреть меня со всех возможных углов. К счастью для меня, он больше ничего не сказал, просто стоял на расстоянии вытянутой руки, наблюдая за деревней со скрещёнными на груди руками. Я же, пытаясь не рухнуть от усталости, сделала шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами.
Кажется, уголок его губ приподнялся в улыбке.
Гвен возвращалась назад. Капюшон скрывал её лицо, двигалась она быстро и ловко.
— Сегодня вечером здесь было собрание, но все уже разошлись, — сказала она, подходя к нам. — Пвил ждёт нас в амбаре.
Мы спустились с холма и направились к южной части деревни. По их поведению и выбору пути через кнок я поняла, что они принимают всевозможные меры, чтобы никто не увидел крыльев Мэддокса. Все ли члены Братства знали, что в их рядах есть дракон, или от них это скрывают так же, как и от Диких Охотников?
Мудрым решением было бы держать это в секрете. Мало ли кто присоединится к Братству; как можно доверить такую важную информацию кому попало? Если кто-то случайно сболтнёт, слухи быстро дойдут до короля.
«Ты не просто сидха».
Я подавила смешок. Нет, не просто.
Я самая невезучая девушка во всей Гибернии. Я оказалась в неподходящее время в неподходящем месте с неподходящими людьми (и сидхами) и узнала секреты, которые меня не касались.
Хотя они оказались весьма любопытными.
Но этого мало, чтобы начать доверять друг другу. Нет никакой врождённой связи между всеми сидхами только из-за их магического происхождения. И если кто-то из них полагает иначе, то это очень наивно.