Ещё больше она впечатлилась, когда я сказала, что всему научилась сама. Я опустила часть, где крала запрещённые книги и ингредиенты, которые не могла позволить себе купить.
— Порошки, которые ты бросила на Гвен, называются мороком, и они настолько сложны в изготовлении, что запрещено даже пытаться их приготовить, не имея за плечами хотя бы пятнадцати лет обучения искусству друидов, — возмущалась она. — И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты сделала их сама, без наставника, без инструкции, и при этом у тебя остались все пальцы?
Чтобы попытаться её успокоить, я показала кончики трёх своих пальцев, белые и гладкие от глубоких шрамов.
— Я не говорю, что это было легко или что ты не права. Но, может быть, существуют и другие методы обучения.
Ответом мне стали фырканье и прилетевшая в голову книга. Я бы сочла это нападением, если бы не название: «Искусство быть друидом». Уже в первом отрывке описывался трудный путь фей, которые чувствовали этот особый зов, эту потребность соединиться с природой и магией на высшем уровне. Несмотря на то, что все феи рождались с даром управлять одной из четырёх стихий, только самые прилежные, самые настойчивые могли считаться друидами. И, как гласила книга, друиды — это верхушка общества фей. При короле Паральде был совет из шести друидов, которые служили ему личными стражниками, королевскими врачами и элитными воинами.
Я поняла, что Сейдж пыталась мне сказать, бросив книгу. Она думала, что я насмехаюсь над священным действом. К сожалению, я не могла объяснить ей, что настоящая причина, по которой я смогла приобрести навыки друида без наставника, была в том, что в моей крови и в крови Каэли текла уникальная магия. Для моей матери это было просто частью проклятия, но я всегда видела в этой магии благородный инструмент.
Так что я не могла честно всё рассказать, зато могла уберечь бедную Веледу — неизменного подопытного кролика Сейдж — от участи провести следующие недели, обнимаясь с унитазом. Именно это я и намеревалась сделать.
Найти на кухне Хопа не составило труда. Он был в своей комнатке на чердаке, сидел перед крохотным веретеном. Я остановилась у лестницы.
— Можно подняться?
— Здесь слишком мало места для арда.
Ардами, «длинноногими», многие маленькие существа называли сидхов и людей.
— Я присяду.
Он не высказал больше возражений, так что я восприняла это как радушное приглашение. Наверху мне пришлось ползти к уголку, где сидел Хоп, очень осторожно, чтобы не споткнуться и не уронить его вещи. Отдельные предметы вызывали у меня глупую улыбку, например, супница, служившая ванной, или вешалка, полная шляп с сотнями пуговиц всех форм и цветов.
Хоп наблюдал за мной, не переставая при этом прясть что-то похожее на шарф.
— Ты не изменилась.
Я рефлекторно оглядела себя. Гвен ещё два раза оставляла у меня в спальне новую одежду. На третий раз мне пришлось вернуть её. Мне не нужно было так много одежды. Мне достаточно было двух комплектов: второй на смену, пока я стираю и сушу первый. Так что, возможно, Хоп имел в виду, что я всегда предпочитаю тёмные брюки и простые блузки.
Я достала из кармана подарок, стараясь не нервничать из-за такой ерунды. Это было мелкое изделие, вырезанное специально для него. Деревянная фигурка размером с мой палец.
— Я сделала кое-что для тебя.
Его маленькие тёмные глаза метнулись к моей руке, и, когда он увидел, что я держала, прялка остановилась. Так как он продолжал молчать, я поспешила объяснить:
— Я заметила, что тебе очень нравится пиво, поэтому решила, что тебе бы понравилась кружка, которую ты легко сможешь поднять.
Каждую ночь без исключения кто-то наливал ему пиво. Насколько я поняла, это было частью древней традиции между брауни и хозяевами дома; в обмен на всю его работу ему предлагали его любимый напиток. И хотя семья Хопа уже многие поколения жила в замке Сутарлан, они продолжали соблюдать ритуал.
Хоп отошёл от прялки.
— Говоришь, сама сделала? Вот этими толстыми пальцами?
— Этими самыми пальцами.
Наконец он взял кружку. Увидев её в его руках с длинными черными ногтями, я расслабилась. Она была идеального размера.