Прежде у меня был крайне скудный опыт общения как с противоположным полом, так и с собственным. Я не ходила на балы, ни с кем не дружила, даже не посещала школу. Моим первым и последним другом был старик Ффодор, и всё закончилось так, как закончилось. Осознание того, кем я являюсь на самом деле, и опасность, связанная с общением с другими, были записаны на подкорку. Я не могла держаться за ручку с кем-то, как делали другие девочки, потому что тем самым получала доступ к личным воспоминаниям, порой доводившим меня до слёз. Я не могла влюбиться, выйти замуж и даже иметь детей, ведь для всех было бы лучше, если бы то, что у меня в крови, никогда бы не передалось по наследству.
Нет, лучше не связываться с мужчинами. Большинство молодых людей, с которыми меня пытались свести в Гальснане, казались мне тупыми и грубыми. Я без сожалений захлопывала дверь у них перед носом и продолжала свою жизнь. Но Дугалл…
Мне всё ещё сложно сказать, что именно меня привлекло в нём. Возможно, то, что он вовсе не был заинтересован в браке со мной. Он был на год старше, чуть выше меня и работал в шахтах, как и все остальные мужчины в деревне. Он приходил раз в неделю за травами для своей матери. Он не был разговорчив, но смотрел на меня так, словно моя одежда не была грязной и заплатанной, и приносил Каэли сердолики и аметисты, которые находил. Для жителей Хельглаз эти яркие камни не имели такого значения, как гематит.
Я игнорировала его заинтересованные взгляды несколько лет, пока однажды не узнала, что Дугалл подал заявку на вступление в армию и уедет весной. Тогда я сама подкараулила его ночью у трактира. Мы провели вместе много ночей в следующие месяцы, с негласным соглашением попрощаться на хороших условиях, когда придёт время. Так и вышло. Слёз не было ни с одной стороны, и если я что-то почувствовала, провожая его, так это…
Благодарность. Он открыл для меня секс, всегда заботился о моём удовольствии и позволил познать ту часть жизни, которая, как я всегда думала, будет для меня закрыта. Если мне никогда не суждено иметь семью, то теперь хотя бы я знаю о близости, основанной на взаимной симпатии и уважении.
И главное, он не взял ничего взамен. Его воспоминания были приятными, но моё сердце никогда не трепетало из-за него. От его взгляда не подкашивались колени, и, уж конечно, его улыбка никогда…
— Твоя сестра такая же скрытная, как ты?
Голос дракона, низкий и глубокий, застал меня врасплох. Я думала, что он уже уснул.
Я выбросила из головы все свои мысли, заставляя мозг обработать этот странный вопрос.
— Скрытная?
— Я собирался использовать другое слово, но не хочу, чтобы ты отодвинулась, и я отморозил себе зад.
Я сдержалась, чтобы не толкнуть его локтем, но затем перед глазами сам собой возник образ Каэли. Её манера ходить, подпрыгивая, её радость, когда снег таял весной, и её остроумие, которым она умела удивить всех вокруг. Её дырявая улыбка, когда у неё начали выпадать молочные зубы, и то, как она умудрялась пускать молоко струйками через щели.
— Нет, Каэли не такая, как я, — с улыбкой ответила я. — Она сама радость. И она никогда не перестаёт удивляться. Я заботилась о ней с тех пор, как она была ещё младенцем, и в каждом дне она находила что-то удивительное. Она хорошая.
— А ты нет?
Я не ответила. Что я могла ему сказать? Та, что знала меня лучше всех, всегда утверждала, что я соткана из нитей зла.
Он сдвинул руку и на мгновение коснулся моего бедра.
— Что случилось с вашей матерью?
Этот вопрос… Я могла бы сосредоточиться на фактах и рассказать ему, что сделали Дикие Охотники. Описать всё, что произошло в тот роковой день, который обрёк нас Каэли на тяжёлый, мучительный путь, что почти два года спустя привёл нас на север. Одних.
Однако эта странная близость в дольмене, казалось, развязывала мне язык больше, чем обычно, и я сказала правду:
— Я.
Гробовая тишина за спиной напрягала; я ещё сильнее прижала колени к животу, борясь с пустотой в желудке, в груди, в душе.
— Я не знаю историю, что стоит за этим, и не собираюсь спрашивать, — мягко произнёс он, — но тот, кто способен убить свою собственную мать из дурных побуждений, не воспитал бы такую девочку, какой ты описала свою сестру.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
Звучало это так уверенно и категорично, что мне захотелось ему поверить.
Через несколько минут он медленно, шумно выдохнул.
— Что ты делала, если Каэли не могла заснуть?
— Ты смеёшься надо мной?