Каменный пол был покрыт сажей, а кирпичи на стенах почернели от огня. Везде висели деревянные щиты с различными символами: трискель, крест, древо жизни, даже авен и оив. Окон не было, и в помещении было душно, поэтому мне пришлось снять плащ. Возле входа стоял деревянный стол с наполовину растопившейся свечой, кусками заплесневелого хлеба и покрытым пылью кувшином. У двух табуреток не хватало ножек, и я не понимала, как они всё ещё стояли.
Задние стены были неровными, словно тот, кто клал кирпичи, решил положить больше с одной стороны и меньше с другой. В центре находился кузнечный горн. Огонь внутри него был чистой лавой и окрашивал всё в оранжевый, почти красный свет. Энергия водяного канала приводила в движение огромный молот и подавала воздух на огонь. К счастью, прямо сейчас они не использовались. Иначе, полагаю, шум стоял бы такой, как если бы гигант стучал по воротам замка во время шторма.
Звуки ударов исходили от мужчины среднего роста, но очень крепкого телосложения. Он ковал кусок металла на наковальне, и искры разлетались во все стороны. Он был весь в поту и в чёрном кожаном фартуке, обнажавшем его мускулистые руки.
Мэддокс свистнул, чтобы привлечь его внимание. Мужчина остановился и посмотрел на меня своими тёмными глазами.
— Подойди, лайли. Скажи, нравится ли тебе размер.
Я подошла посмотреть, над чем он работает, хотя мало что понимала в его деле. То, что я видела, напоминало просто деформированные куски металла.
— Зависит от того, для чего это, — осторожно ответила я. Не хотелось бы обидеть кузнеца, в руках у которого очень тяжёлый молот.
Мужчина поднял брови и посмотрел на Мэддокса.
— Я испорчу какой-то сюрприз?
Я повернулась к дракону, который, старательно избегая моего взгляда, смотрел на наковальню.
— Это кинжалы. Для тебя.
Я сразу же начала отказываться, но он стоял на своём.
— Не воспринимай это так серьёзно, это не подарок, — заверил он, будто всё дело было именно в этом. — Я одолжу тебе их на время. Если мы ничего не добьёмся здесь и тебе придётся отправиться ко Двору, они тебе понадобятся.
И всё же…
— Я думала, Игнас хочет, чтобы ее племянница была скромной девушкой, впервые вышедшей в свет.
Уголки губ дракона слегка изогнулись.
— Ты просто ещё не знаешь Игнас и её методы.
Я снова посмотрела на куски металла, теперь уже пытаясь представить себе кинжалы, которые кузнец выкует с помощью молота, холода, жара и своего мастерства. Моё сердце забилось быстрее. Когда я украла кинжал у Гвен, меня поразила его лёгкость, специально рассчитанная для женских рук, и смертельная острота его лезвия. Я завидовала тому, что она владела таким красивым и эффективным оружием. А теперь у меня будет своё собственное?
Чувство вины снова попыталось захлестнуть меня, подобно лавине, но я быстро загасила его в себе.
— Ладно. Только на время.
Это не символический подарок; это то, что мне понадобится, то, что поможет мне защитить себя и проложить себе путь во Дворе или где бы то ни было.
Мэддокс лишь широко улыбнулся, как будто это я ему приготовила подарок, а не он мне, и кивнул кузнецу.
— Она должна будет скрывать их под платьем, так что добавь ремни и застёжки. И новый пояс для ножен, — протараторил он, как будто боялся, что я передумаю.
— Разрешишь взглянуть на твои руки? — спросил кузнец.
Мои ладони уже вспотели от жара, так что я вытерла их о штаны перед тем, как протянуть кузнецу. Я задержала дыхание, думая, что он их схватит, и мне показалось, что Мэддокс наклонился вперёд. Однако мужчина просто внимательно осмотрел их своими маленькими глазками. Если он и заметил следы от ногтей, то ничего не сказал.
— Эти руки принадлежат человеку, которому не чужд физический труд, — прокомментировал он. — Травничество?
— Вы очень наблюдательны.
— Это моя профессия. А скажи, Мэддокс, ты собираешься представить меня как положено или позабыл все манеры, когда шагнул через порог?
Дракон переступил с ноги на ногу.
— Аланна, это Ойсин, лучший кузнец во всей Гибернии. Ойсин, это Аланна. Она временно сотрудничает с Братством.
— Никто не соглашается добровольно жить в тени и идти против Двора, если у него нет на то веской причины. Какая бы ни была у тебя, вот совет кузнеца, которого никто не спрашивал: капля помощи значит больше, чем море сострадания.
Я застыла, растерянная, особенно когда он ничего больше не добавил.
— А, э-э… Спасибо?