В нескольких километрах от нас, в направлении, куда, шатаясь, шёл Фионн, возвышались остатки какой-то постройки. За ней скрывался тёмный массив, который я не могла различить отсюда. Почва здесь была такой же сухой и потрескавшейся, как в Спорайне; трещины появлялись там, где мы ступали, словно это была не земля, а хрупкий лёд. Мы шли по следам Фионна, который проделал своего рода тропу своими расхаживаниями из стороны в сторону. Внезапно я заметила отблеск справа и поняла, что приток Муирдриса течёт в сторону постройки. Тогда я вспомнила, что где-то здесь, среди этой бесплодной местности, должно быть озеро. Гленн На-Сиог. В центре которого…
— Что-то случилось? — внезапно спросил Мэддокс.
Оказывается, я снова неосознанно схватилась за кинжал.
— Не каждый день удаётся прогуляться там, где убили трёх богинь.
Он кивнул и огляделся вокруг, словно пытался увидеть это место моими глазами.
— Что ж, Теутус убил Ксену на глазах у многих свидетелей, а смерть Тараксис ознаменовала конец войны. Но многие утверждают, что ему так и не удалось поймать Луксию.
— Она тоже мертва.
Я почувствовала его взгляд на себе.
— Почему ты так уверена?
— Если бы я была богиней и моих сестёр убили, во всём мире не нашлось бы ни одного проклятого места, где виновный мог бы спрятаться.
Дракон убрал копьё за спину.
— В это я могу поверить.
В нескольких метрах от нас Фионн споткнулся о свои ботинки и чуть не упал. Мы остановились, пока он восстанавливал равновесие. В очередной раз пустив шептуна, он возобновил шаг.
— Он в курсе, что мы идём за ним? — спросила я.
— О да. — Мэддокс слегка улыбнулся. — Не недооценивай его.
Постройка оказалась сгнившими развалинами. Остатки крыши были изрешечены дырами и покрыты плесенью, остальные части обрушились. Из четырёх стен сохранились три. Когда-то в этом здании должно было быть как минимум три этажа и множество комнат. Возможно, это было что-то вроде особняка? Вокруг валялся всякий мусор: опрокинутые бочки, сломанные колёса телег, пустые мешки, помятые крепления. Фионн лавировал между ними, как будто знал, где что находится, направляясь к разбитому проёму, где, вероятно, когда-то стояла большая дверь.
Внезапно поднялся лёгкий ветерок, и я услышала…
Я всмотрелась в темноту за зданием и остолбенела. Мой взгляд бегал по обширному пространству, пытаясь убедиться в реальности увиденного. Это были… кипарисы. Густая и обширная роща кипарисов, которые не были мертвы, как клёны в лесу Спорайн. Они росли со стороны одной из разрушенных стен, касаясь её и проникая своими корнями в её трещины, и простирались по холму вниз. Я не заметила этот спуск издалека.
Я сделала несколько шагов, чтобы посмотреть, до куда доходит роща; последнее из деревьев, самое высокое и могучее из всех, располагалось прямо перед озером. Как будто бросало ему вызов.
Я смотрела на спокойную воду, красивую, серебристую. Даже рябь не тревожила ровную гладь. Кто-то неосведомлённый подумал бы, что здесь нечего бояться. Озеро было почти идеальной круглой формы; в центре его находился небольшой островок с сухой землёй и парой зелёных пятен. Холм Тинтагель.
Только увидев его, я потеряла контроль.
Одышка.
Притяжение.
Бушующая тьма.
Я зажмурила глаза и мысленно досчитала до десяти.
Нет. Нет.
Я пришла сюда не за этим.
Это не моя судьба.
Я почувствовала, как Мэддокс встал рядом, и мысленно ухватилась за него, чтобы вернуться в реальность. Вдохнула, улавливая его аромат — свежие поленья, подкинутые в пламя очага. Я даже ощутила исходящее от дракона тепло. В тот момент мне было всё равно: если бы мне пришлось обнять его или даже вцепиться руками и ногами, чтобы избавиться от этого невыносимого притяжения тьмы, я бы так и сделала.
Отвернулась от озера и указала на кипарисы.
— Почему они живые?
К счастью, мой голос не был дрожащим или напряжённым.
— Потому что это не совсем деревья.
Я нахмурилась. Мне они казались самыми обычными деревьями. Высокие, стройные, с мелкими чешуйчатыми листьями, зелёные, словно их ежедневно поливает дождь. Но раз уж они смогли укорениться в этом месте, вполне логично, что это не обычные деревья.
— А что это тогда?
Мэддокс тоже смотрел на них.
— Это долгая и печальная история, а у нас, похоже, нет времени.
Из здания послышался стук, за которым последовал треск. Фионн вошёл внутрь и, похоже, был настроен и дальше крушить всё вокруг, как в таверне.
Мы с Мэддоксом направились к нему. Хотя эти руины не защищали от холода, Фионн устроил здесь что-то вроде жилища. И это очень лестный термин. Когда-то стены были побелены, но почти всё обвалилось, обнажив влажные и покрытые плесенью камни. Корни кипарисов проникли внутрь, внося свою лепту в общую картину разрушений.