— Знающая верховного клана Альвхейм, это правда? — удивленно вопросила Меллита. — Валькирии действительно похитили племянника Имании? Ты же знаешь законы!
— В больше степени я дочь Фреи, а уж после Знающая верховного клана Альвхейм! — холодно отчеканила светлая альва. — Однако по моим данным всё это ложь. Человек, которого забрала одна из моих сестёр никакой не племянник Имании. Он обычный офицер Ксанта. Так что если она хочет войны из-за какого-то мальчишки, то пусть будет так!
— Обычный офицер Ксанта, говоришь? — тихо рассмеялась целительница, глядя в глаза валькирии. — Так вот я тебя разочарую, вертихвостка! Перед похищением мой брат принял мальца как своего воспитанника. Так что если ты так хочешь, то в Альвхейм и Ванахейм прибуду не только я, но и Дэймон. И уж поверь мне на слово он камня ка камне не оставит от вашего никчемного рейтинга Неукротимых. Перережет всех, до кого дотянется его клинок деспота! Мне уже интересно, сколько твоих вшивых сестёр продержаться против Изувера! А отказать ему в вызове вы, увы, не сможете…
Каждое слово отдавалась взрывом в сердцах окружающих, потому как чем дольше говорила целительница, тем больше удивлялись присутствующие, а от услышанного Арнлейв нахмурилась еще сильнее и с каким-то непониманием взглянула вдруг на Знающую верховного клана Ванахейм в поисках поддержки, но и её подруга оказалась не менее ошеломлённой.
Вот только в какой-то миг над сводами полумрака разнесся заинтересованный и чуточку шокированный голос созвездия великого дома Иан:
— Мне послышалось или легендарный Изувер взял себе ученика?
— Не ученика, — усмехнулась довольно Имания, — а воспитанника. Мальчик теперь такой же Хаззак, как и все его дети. Месяц! — грозно заключила Знающая, глядя на обескураженную Арнлейв. — Если через месяц его не будет в Мергаре, то прольётся кровь… Ваша кровь…
Глава 7
В поисках спасения и смерть на горизонте…
Мёртвая коллизия.
После тяжелого разговора с валькирией настроение было на взводе, а проклятая кровь и раскалившиеся эмоции требовали высвобождения, но стоило оказаться снаружи расщелины, как всё стало только хуже, потому как в голове стали роиться предательские мысли. Причем проблема состояла не только в ворохе наваливающихся проблем с оберегами и их слугами. Беда состояла во мне.
Я понимал, что зачастую со своим окружением веду себя как последняя мразь, но таков мой характер с самого рождения. Таков мой нрав по натуре. Таков. Есть. Я. Таким я стал под влиянием своего наследия, неуправляемых эмоций и неистовства. Крайней каплей стала смерть Альяны. Именно по из-за всех данных причин я избрал для себя подобное скверное поведение, ведь люди не привяжутся к тебе, если ты будешь вести себя с ними как отъявленный урод, не воспримут твоё поведение как оскорбление, не затаят обиду. Они просто станут тебя ненавидеть и таким образом ты не сможешь потерять кого-то ценного для себя, а посему и жить становилось на порядок легче.
В синдикате такое происходило повсеместно. Повсеместно такое происходит и сейчас. С валькирией же всё произошло аналогичным образом. К тому же не я привык прощать тех, кто грозил мне смертью. Мой прогнивший нрав не настолько честолюбив.
«Можешь срываться на мне, — ободрительно пробормотала Руна, то и дело отслеживая поток моих мыслей. — Я совсем не против».
— Всё в порядке, — выдавил я из себя скупую улыбку, пытаясь взять эмоции под контроль. — Мне есть на ком срываться. Нежити в округе более чем достаточно. Кстати, чем порадуешь?
«Призови меня. Сейчас увидишь», — радостно выпалила девушка.
Руна, ко мне…
Первое изменение, что бросилось в глаза — это скорость материализации спаты и густота тьмы. Ранее на её призыв уходила одна, а порой две секунды, но сейчас всё случилось моментально.
Вторым изменением оказался вес и размер — Руна стала малость больше весить, а её длина увеличилась с жалких десяти сантиметров до всех двадцати.
Третьим и самым явным фактом оказалась пульсирующая грань клинка. Цвет лезвия и рукояти без того являлись черными, но вот сама кромка заимела отчетливый тёмно-фиолетовый окрас. Отныне Альяна мерцала двумя цветами: тёмно-фиолетовым и черным.
Ну а четвертым нововведением были письмена. Два выгравированных символа, что проявились на восстановившейся части клинка и которые показались смутно знакомыми. Правда, хватило одного взгляда, чтобы понять, что они будто бы пусты.
«Ты прав, — тихо обронила спата. — Когда я полностью восстановлюсь символы Древних будут впитывать энергию Истребления и придадут моему состоянию гораздо больше силы».