Какого хе…
Кто вздумал продать моего разорителя⁈ — вышла из себя Руна, а её беснующийся призрачный силуэт материализовался прямо за моей спиной. — Кому надоело жить⁈
— Кто меня продал, тетя? — непонимающе вопросил я, но от такого откровения в душе затлели угли гнева и раздражения. — Кто посмел?
— Не сказать, что тебя уже продали, но это самый вероятный исход для тебя после окончания Великой Сотни, — раздосадовано заключила целительница.
— Кто, тетя? — холодно отчеканил я. — Кто возжелал распорядиться моей судьбой?
— Арес, — кратко изрёк наставник. — Арес хочет продать тебя Видару в уплату своего давнего долга. Ты… станешь разменной монетой для оберегов.
ДА Я УНИЧТОЖУ ИХ ВСЕХ!!! — зарычала озлобленной волчицей Истра. — ВСЕХ, КТО ПОСМЕЕТ ТЕБЯ ТРОНУТЬ!
Как бы я не старался, но истинные эмоции выплеснулись наружу. Ладонь до предела сжали подлокотник кресла, отчего раздался утробный треск, а затем мои пальцы за одно движение вырвали кусок деревяшки из мебели. Сердце Опустошителя учащенно забилось, но не от страха или же волнения, а от переполняющий душу злобы.
Почему какая-то грязная и вшивая гнида вздумала орудовать чужой жизнью? Теперь в какую сторону не плюнь, то обязательно попадешь в того, кто хочет распорядиться моей судьбой.
Выплеск злобы не укрылся от взглядов Хаззаков, но в ответ те лишь в очередной раз тяжело вздохнули.
— Для чего я понадобился северному оберегу? — хриплым басом осведомился я, пытаясь взять под контроль эмоции. — Кто я, а кто он?
— Один из его гармов уходит на покой и ищет себе замену, — угрюмо ответил Дэймон. — И эту замену он нашел в твоём лице.
— Кто этот гарм?
— Ингмар, — произнесла ледяным тоном Имания. — Первый сын Видара.
ЧТО⁈ ТОТ СРАНЫЙ СТАРИК⁈
УБЬЮ! — бесновалась за моей спинной Руна. — ПРИКОНЧУ ТОГО СТАРОГО ВЫРОДКА! КАК ОНИ СМЕЮТ⁈
— Разве… так можно, наставник? — осведомился я, не узнавая собственного голоса. — Можно ли заставить кого-то насильно служить?
— Обереги способны на многое, Ранкар, — нехотя признался Хаззак. — На очень многое.
Вот как значит. Вот как всё обернулось. Как же тем ублюдкам не повезло. Не повезло, что и я способен на многое. Плевать мне, кто будет стоять перед мной — оберег, божество, хранитель, глава великой силы или сама смерть. Я никогда не буду никому служить. Никогда не подчинись. Уж лучше сдохну, но никому не позволю распоряжаться моей жизнью. Не для того я терпел столько лет. Не для того я рвал потроха, чтобы всё потерять.
— Сколько у меня времени? — сиплым тоном вопросил я, глядя исподлобья на Хаззаков.
— Вероятнее всего, обмен начнется после Великой Сотни, — удрученно заключила тётка, крепко сжима руки в замок. — Прости нас, мой мальчик. Я пыталась обратиться к Темиде, но она… она непоколебима. Ты столько для нас сделал, а мы не можем тебе ничем помочь.
Осталось чуть больше трёх месяцев, значит. Да будет так.
— Всё в порядке, тетя. Вам не стоит вмешиваться, — выдавил я из себя улыбку, медленно поднимаясь с кресла. — То, что вы сделали для меня вчера… О большим и мечтать не стоит. Я никогда еще не испытывал подобного. Благодарю вас.
От услышанного Дэймон замер, Имания в прямо смысле оцепенела, а её глаза малость покраснели. Пару секунд она взирала на меня со вселенской болью на лице, а после двинувшись вперед, крепко обняла и дважды поцеловала в щеки.
— Об одном я лишь жалею, мой мальчик… — сипло пробормотала Несмертная, обвивая моё лицо своими дрожащими руками. — Жалею о том, что ты всего-навсего мой племянник, а не родной сын. Ты столько времени был одинок. Ты не заслужил такого…
Слова. Обычные слова. Но сколько нежности и любви она умудрилась в них вложить. Горло сдавили будто латной перчаткой, и чтобы не расчувствоваться, я впервые за всю свою жизнь уткнулся лбом кому-то в плечо.
— Спасибо, тетя, — хрипло обронил я, слегка прикрывая веки. — Спасибо вам.
Она достойная женщина, — с горечью в голосе произнесла Истра.
Я так и стоял будто изваяние, опустив руки вниз и уткнувшись лбом в плечо Несмертной, но долго так продолжаться не могло и сделав шаг назад, я взглянул на поникшего Хаззака.
— Я попрошу вас кое о чем, наставник. Об одной просьбе.
— Говори.
— Не вмешивайтесь эту проблему, — мягко попросил я. — А вы, тетя, не просите о заступничестве у Темиды. Я… я сам разберусь в этом деле.
Лица у Хаззаков стали более растерянными, но переглянувшись между собой, оба утвердительно кивнули.