— ПРИБЛУДА!!! — разъярённо прошипел смертельно бледный Вестар, дрожа от гнева и медленно шагая вперед. — ДА Я ТЕБЯ…
Что именно хотел сделать дух никто так и не понял, ведь навстречу аххесу внезапно выступила Ульрика. Ледяная фея одним лишь взглядом присмирила как брата, так и ощетинившегося Глахаута.
Элейне всегда казалось, что ледяные духи славятся не только красотой, но и ростом. Тем не менее только сейчас она осознала, что рост у любовника валькирии оказала ничуть не меньше, чем у Ульрики. Фею и человека прямо сейчас разделяли жалкие сантиметры, а атмосфера в радиусе нескольких десятков метров подскочила к возможному пику.
— Верный раб грязной рептилии по имени Ранкар Хаззак, — насмешливо отчеканила женщина, оценивая пренебрежительным взглядом парня снизу-вверх и останавливаясь на его изувеченном лице. — С каждым разом ты становишься всё более уродлив и по-прежнему не хочешь подыхать…
— Чей бы бык мочился ровно! — с презрением сплюнул один из друзей Хаззака, выступая вперед. — Слышать такое от фригидной бабищи очень странно.
Взор ледяной феи, как и у большинства северян на миг омрачился, а затем фея окинула товарищей Ранкара взором и насмешливо фыркнула. Она поняла, кто перед ней стоит.
— Ученик-неумеха Огненной Кометы и брат жалкого неудачника, который не сумел одолеть зазнавшегося серафима из семьи Сияющего Ветра. Лучше помолчи, Илай Аванон, и до тебя дойдет очередь. Вижу, твоё достоинство упало ниже некуда, раз ты якшаешься со всяким отребьем.
— О каком отребье ты говоришь, кусок полена? — парировал ехидно голубокровный, тихо посмеиваясь. — Если ты Ранкара считаешь за отребье, то кем тогда является твой никчемный брат и те, кто стоит за твоей спиной? Мусором⁈ Ты представить себе не можешь, как я радовался, когда смотрел «нарезки» с отбора в Неукротимые. Я бы многое отдал, чтобы снова посмотреть на то, как мой друг растопчет ваше хвалёное северное достоинство.
Слова Аванона задели за живое не только фею, но и всех северян. Отбор в Неукротимые всё еще был свеж в памяти.
— Ты знаком с ней? — мрачно рассмеялся Хаззак, глядя на Аванона.
— Имел такое неудовольствие.
Смех аххеса стал чуть громче и тот вновь вернулся к созерцанию феи.
— Ох, Ульрика. Гордая и несгибаемая Ульрика Нифльхейм, — злорадно прошептал Опустошитель Мергары. — Вижу, произошедшее на отборе ты не забыла. Не забыла, как жалобно вопил твой братец. Не забыла, как я его опозорил. А если не забыла ты, то и твой отец наверняка недоволен таким постыдным исходом. Его гордый сын превратился в посмешище, который ползал в моих ногах и молил о пощаде. Ты что-то сказала о брате Илая, но не упомянула о том, какова истинная суть твоего собственного брата. Как по мне, он никчемен, бездарен и труслив… Тебе напомнить, что он тогда вопил? Снова показать, как я резал его на куски? — злорадно прошипел тот в лицо северянке, кивая на Вестара. — Или ты забыла, как тогда выглядела твоя физиономия? Так я могу напомнить тебе и об этом…
— ПРИКУСИ ЯЗЫК, АХХЕСКАЯ ТВАРЬ! — заревел раненым вепрем Вестар, рванув вперед, но ледяная стена, которую по щелчку пальцев создала Ульрика, преградила тому путь. — ПУСТИ МЕНЯ, СЕСТРА, Я СМОЮ СВОЙ ПОЗОР…
Перепалка аххесов и северян без того привлекла много внимания, но рык ледяного духа лишь увеличил количество зевак неподалёку.
— Всему своё время, брат, — сдержано изрекла Ульрика, а после вновь посмотрела на Ранкара, а на её губах расцвела ядовитая улыбка. — Сколько в тебе уверенности, приблуда. А смог бы ты произнести нечто подобное, окажись мы наедине? Думаешь, та сучка горгона вечно будет тебя защищать? Или ты считаешь, что твой калека наставник остался также велик? Теперь он всего-навсего отброс, от которого избавился Арес. Или ты думаешь, что законы Аронтира нерушимы?
— Вот так удача, — громко рассмеялся аххес. — Я не вижу тут Кайсы и не вижу своего наставника. Так что поцелуй меня в зад, дрянь. Ты думаешь, я тебя боюсь? Я не боялся тебя тогда в Ванфее и не боюсь сейчас. А если бы мы встретились наедине, то я раздел бы тебя догола и нагишом бы протащил по местным улицам красных фонарей. Хотел бы я посмотреть на тебя при других обстоятельствах, — едко изрёк парень, оглядывая соблазнительные изгибы девушки, похотливым взором. — Так ли ты фригидна, Ульрика, как о тебе говорят?