Заунывное мурчание усилилось, и я расплылся в добродушной улыбке.
— Всё в порядке. Ты молодец. Я не злюсь на тебя из-за того, что ты ослушалась моего приказа.
Волна довольного урчания вдруг слилась с двумя встревоженными голосами.
— Ты слышишь?..
— Это же…
Пару секунд ничего не происходило, но потом одна из стен внезапно отъехала в сторону и моим глазам предстала пара изумленных рож, а позади двух взъерошенных оболтусов вовсю полыхало пламя костра, которое освещало знакомую округу.
Слава Ярвиру. Мы по-прежнему в мёртвой коллизии.
— Здорово, парни, — хмыкнул сухо я. — Давно не виделись…
Несколько секунд царила могильная тишина, а затем раздался слаженный радостный смех.
— Ранкар! Очнулся! — выпалил радостно Август.
— Живой, демонов сын! — сквозь смех облегченно выдохнул Илай.
— Живой, — согласно кивнул я, осматривая зарубцевавшиеся ранения. — Вроде бы…
Не считая пульсирующего сердца Опустошителя и нескольких шрамов, по центру груди отныне красовалось белесое пятно от удара посохом, а на руках и всём теле вновь прибавилось с десяток солидных увечий. Лиярт Август постарался на славу.
— Нам пришлось использовать остатки воды из родника Жизни, — похвастался Аванон, наблюдая за моими махинациями.
Сказать мне хотелось многое, но вместо ругательств и осуждения я слабо улыбнулся и благодарно обоим кивнул.
— Спасибо. Вы хоть и редкостные дураки, но… спасибо.
— Сам дурак! — расплылся в коварной усмешке голубокровный. — Выбирайся к нам. Будешь во всём сознаваться.
Сознаваться, значит. Что ж, ладно.
Пока я облачался в запасную одежду Грация ни на миг меня не покидала, будто боялась, что я вновь исчезну. Но при тщательном взгляде на хищницу я осознал одну важную вещь — от оцелоты веяло не Превосходящим типом, а Исключительным. Питомица стала гораздо сильнее.
По всей видимости, мёртвая коллизия благотворно повлияла на кошку.
— Крошка, ты тоже даром время не теряла, не так ли?
Ответом мне было восторженное урчание и уйма благотворных эмоций.
— Пойдем, нам предстоит сложная беседа.
Через минуту я оказался подле костра и присев прямо напротив парней, с удовольствием вытянул ноги и прикрыл веки. Мёртвая коллизия являлась прежней, но кто бы знал, как было приятно дышать даже таким мерзким воздухом.
— Спрашивайте, — спокойно отозвался я, разлепляя глаза и встречаясь с ними взглядами. — На все вопросы ответить не смогу, но на большинство постараюсь.
— Мы… мы нашли останки той древней твари, — отрывисто начал Эйсон, глазами указывая на кусок ткани, что укрывала какие-то кости. — Это ты его прикончил? Он же мёртв? То есть он и до этого был мёртв, но сейчас же всё? Окончательно.
— Окончательно и бесповоротно, — согласно кивнул я. — И да, это я его прикончил. С огромными усилиями. Считайте, что мне повезло.
— То, что он говорил тогда о тебе — это правда? — осведомился взволновано Аванон, поджав губы. — Ты действительно… наследник Пятой Династии? Ты действительно их потомок?
— Так и есть, — нехотя сознался я. — Я действительно в каком-то роде наследник Пятой Династии.
— Но… как? — встревоженно вопросил Баламут. — Их ведь истребили четыре тысячи лет назад сами обереги? Они же злейшие враги всего Вечного Ристалища? Они хотели всех поработить и захватить власть. Как ты можешь быть их потомком?
Вместо каких-либо слов я решил действовать более прямолинейно, но мне и самому хотелось взглянуть на полностью исцеленную Истру.
Ко мне, малышка…
Впервые на моей памяти материализация Альяны оказалась настолько долгой. Удушающая сила черного клинка хлынула в реальный мир с пронзительным громоподобным воем, разряды черно-фиолетовой молнии сопровождали любое движение лезвия, а четыре выгравированных символа Древних мерно пульсировала ребрах. Однако имелась одна огромная проблема. После призыва Истры моя собственная энергия начала утекать в пространство просто катастрофическими темпами.
— Этого я и боялась, — с горечью пробормотала Руна, которая призрачной тенью стояла за моей спиной и наблюдала за чудовищным расходом силы. — Прости, Ранкар.
Всё в порядке, красотка.
Я хоть и был раздосадован таким исходом, но своих глаз не сводил с четырёх символов, пульсирующих на лезвии. Только сейчас я смог полностью понять суть начертанного.
«В мире, где правит страх, каждый удар Руны Истребления — манифест власти Древних».
— Я не помню своих создателей, Ранкар, да и не могу помнить, — повинилась вдруг Истра. — Но начертанные на мне слова уже твердят о многом.