Ну да! Конечно. Фьётра говорила. Сигрун — валькирия топора земли.
— Стой на месте, ублюдок! — прошипела она мне в лицо, глядя сверху-вниз. — Прекращай свои игры! Само собой, если хочешь жить! Знал бы ты, как близко находишься к смерти, то не вёл бы себя так напыщенно. Мне достаточно двинуть рукой, и ты разлетишься на кровавые ошметки по этому двору.
— Забавно, — хмыкнул весело я, расплывшись в кровожадной улыбке и не сводя глаз с дара оберега, который вонзился в землю, между нами. — Очень забавно. Слушай, малютка, а тебе кто-нибудь говорил, что я… м-м… особенный?
— Как по мне ты насекомое! — рявкнула озлобленно великанша.
— Насекомое, значит, — повторил я, продолжая смотреть на огромный топор. — Насекомое…
— У тебя нет выбора, Ранкар Хаззак, — ударил мне в спину презрительный голос Арнлейв. — Да, ты можешь жестоко убить моих сестёр, но свою ненаглядную суку ты назад не вернешь. Либо ты возвращаешь Ингрид и Орхелию назад и покорно следуешь с нами, либо ты погибнешь сегодня. Я клянусь, по-твоему, не будет. Никто не пойдет у тебя на поводу…
«Её слова наглая ложь!»
Да, я знаю, малышка. Подсоби немного, будь добра…
Внутри и без того пылало пламя гнева, но последние слова валькирии и Альяны пошатнули всё здравомыслие. На миг я прикрыл веки, но когда они вновь открылись посреди внутреннего двора стоял не человек, а озлобленный до предела монстр.
— Ты действительно считаешь, что я вас боюсь? — хрипло просипел я, дрожа от напряжения.
Вторичное состояние Жажды Неистовства…
— Действительно думаешь, что сможешь помыкать мною, как своими собачонками? — продолжил вещать я, медленно поворачиваясь к альве.
Черно-Алый Арбитр…
— Ты не с тем связалась, пернатая дрянь! — холодно рявкнул я. — Ты забыла своё место! Твоя задача послушно лаять, когда тебе приказывает Фрея, только и всего
Ладонь со скоростью молнии ухватилась за рукоять секиры, которая мгновенно обожгла всю правую руку болью и на глазах у шокированных валькирий и Фейлана, я воздел дар оберега над головой.
Облачение Разорителя…
— А ЕСЛИ В МОЁМ ПРИСУТСТВИИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ ПОСМЕЕШЬ ОСКОРБИТЬ ФЬЁТРУ!!! — свирепо гаркнул я, а мой рост благодаря облачению тотчас сравнялся с ростом светлой альвы. — ТО Я ЗАВТРА ЖЕ ПРИШЛЮ ТЕБЕ ГОЛОВУ ИНГРИД ИЛИ ОРХЕЛИИ! ТАК ЧТО ИЗ ВАС ДВОИХ, АРНЛЕЙВ… СУКА ЭТО ТЫ!!!
Всё случилось отнюдь не быстро. Всё произошло в мгновение ока. Ни валькирии, ни Фейлан не успели ничего сделать. Единственное, что у них получилось, так это просто дёрнуться вперед и призвать свои могущественные ауры. Дар оберега вонзился в землю в полуметре от предводительницы валькирий, а вся местность рядом с резиденцией оказалась во власти ошеломляющего землетрясения.
Фейлан не мог поверить в увиденное. Ювина и Эрна в полном замешательстве переглянулись между собой. Сигрун вытаращила глаза и застыла с протянутой рукой будто изваяние, пытаясь перехватить топор. Арнлейв же не сводила загадочного взгляда с рукояти секиры, что остановилась рядом с её плечом.
— У тебя уже не четыре дня, сука, — сплюнул брезгливо я себе под ноги, а после вновь посмотрел на светлую альву. — Теперь всего два. Либо через два дня вы возвращаете мне Фьётру, либо через два дня я отправляю вам головы Ингрид и Орхелии. Корми своей сраной ложью кого-нибудь другого.
Развернувшись на месте и пройдя мимо необычайно мрачной Сигрун, я неторопливо зашагал в сторону резиденции, но, увы, приключения на сегодня даже не думали заканчиваться.
Я догадывался, что всё завершится не так. Совсем не так.
Не успел я перешагнуть через барьер, как протест болезненно резанул по затылку и взбунтовался словно сумасшедший, позади себя я ощутил чью-то потустороннюю ауру, а следом за шестым чувством раздался устрашающий вопль Истры.
«РАНКАР, БЕРЕГИСЬ!»
В ответ же я просто замер, даже не думая сходить с места. Хотя инстинкты вопили об ошеломляющей опасности.
« РАНКАР, НЕ СТОЙ СТОЛБОМ! — не унималась Руна. — ПРИЗОВИ МЕНЯ! ПРИЗОВИ МЕНЯ ПРЯМО СЕЙЧАС!!! ЭТО ЖЕ…»
Да, малышка, я уже понял… она явилась лично она…
Протест ревел словно резаный, но вместо резких движений я лишь устало потёр глаза и неторопливо развернулся назад.
Полог тишины и барьер, искажающий образы хаотично содрогались. Все валькирии, кроме Арнлейв, присели на правое колено и опустили взгляды вниз, а смертельно бледный Фейлан стоял ни жив, ни мёртв. Однако в том и есть его достоинство — он стоял ровно, он не упал на колени. Вот только через секунду старик всё-таки опустил вниз голову.