Ага. Конечно. Бегу и спотыкаюсь. Проваливай уже…
Глава 21
Наваждение…
Северный пантеон.
Земли верховного клана Ванахейм.
На подступах к главному храму Ванадис среди небесного горизонта…
Приглушенный свист ветра и тихий шелест крыльев, биврёст, а затем вновь приглушенный свист ветра и тихий шелест крыльев. Сутки миновали со скоростью молнии, а если быть точнее, то со скоростью полёта.
Однако, чем быстрее валькирии приближалась к родным просторам, тем более задумчивой выглядела валькирия топора земли. Случившееся в Аронтире сбивало с толку — поведение аххеского ублюдка, явление тени госпожи Ванадис и договор между оберегом и смертным. По мнению Сигрун, выкидыш Изувера заслуживал жестокой смерти за содеянное с Орхелией и Ингрид, но складывалось впечатление, что не только у Видара имелись планы на аххеского ублюдка, но и у покровительницы Фреи. С чего бы божеству заключать договор со смертным? Впрочем, даже это она могла понять, потому как приказы госпожи Ванадис не обсуждаются. Тем не менее один момент до сих пор не мог покинуть голову небесной воительницы — Хаззак сумел прикоснуться к её дару оберега. Мерзкий смертный выродок смог без особых проблем взять в руки секиру земли и воспользоваться оружием. Иной бы разумный при маломальском касании корчился бы в муках, а может и того хуже попросту погиб, но Хаззакский демон уцелел и остался полностью невредимым. Либо Сигрун так показалось.
Под напором вороха крамольных мыслей валькирия топора земли крепче сжала свой дар оберега, но её задумчивое лицо не укрылось от внимательного взгляда мудрейшей и умнейшей валькирии, а через секунду прямо в полёте их окутал полог тишины.
— Рун, ты сама не своя, — посетовала с грустью Ювина. — Из-за своей родословной йотунов ты излишне прямолинейна.
— Я… я не понимаю, сестра, — сбивчиво пробормотала женщина, неотрывно глядя на собственную секиру. — Как он смог? Как умудрился коснуться дара оберега? Обычному смертному такое неподвластно! Я ношу крылья валькирии почти сто пятьдесят лет, и впервые вижу подобное. И это я молчу о том, что впервые на моей памяти госпожа Ванадис первой явила себе перед смертным, — но миг погодя голос воительницы дрогнул сильнее. — Чего… чего мы не знаем о нём, сестра? Ты же умнее меня! Объясни, если можешь…
— Начнем с того, что сильнейшие пять в иерархии валькирий тоже не менялись почти сто пятьдесят лет, — после затянувшейся паузы, тихо обронила валькирия ледяного лука. — Арнлейв, я, ты, Эмма и Христа. Если бы не гибель Христы, мы бы продержались еще дольше. Так вот за это время я тоже не встречала тех, кто способен был поднять дар оберега. Однако я слышала, что порой и очень редко некоторые отрекшиеся способны коснуться оружия служителей и отмеченных. И как мы видим: Ранкар Хаззак отрекшийся. Плюс ко всему Ингмар и госпожа Ванадис что-то рассмотрели в мальчишке. Что-то, чего не смогли рассмотреть в нём мы.
— То есть… это обычное стечение обстоятельств? — замешкавшись, переспросила Сигрун, глядя на лезвие топора. — Ему… ему просто повезло?
— Боюсь, тут дело не только в везении. Есть нечто еще, — задумчиво изрекла Ювина, а её лицо омрачилось. — Он и те, кто ему помог пленили наших сестёр. В большей степени я хочу разорвать не Ранкара Хаззака, а тех, кто ему помогал.
— Сестра, ты же видела его! — тотчас обозлилась йотун. — Ублюдок не боялся нас. Абсолютно! Да и говорил с госпожой Фреей этот уродец без должного уважения, но она всё равно пошла ему навстречу. Почему?
— Не знаю, Рун, — тяжело выдохнула ледяная фея, качая разочаровано головой. — Не знаю… Впервые у меня нет точного ответа на твой вопрос. Я не знаю, чем руководствуется Ранкар Хаззак и на кого опирается, но его чувства к Фи, скорее всего, более чем…
— Достаточно! — повысила голос Арнлейв, прерывая беседу между воительницами, так и не дав сестре договорить.
Ювине показалось, что светлая альва чем-то раздражена и недовольна. На миг ей вообще померещилось, что предводительница злится на неё из-за не прозвучавших слов, но затем ледяная фея осознала суть — Арнлейв гневалась на ситуацию в целом.
— Хватит судачить! Приказы госпожи Ванадис не обсуждаются! — громко изрекла валькирия копья света. — Если на то её воля, то так и будет. Её слово незыблемо.