Верхний город. Золотой квартал.
Резиденция иномирных эмиссаров.
В гостиной резиденции прямо сейчас царила весьма неопределенная атмосфера, но самой озадаченной из всех в помещении оказалась Лика. Не считая Габриеля, а также вернейших воителей в лице Вадима Соловьева и Леонида Кострова, все остальные присутствующие целиком и полностью происходили из главной ветви рода Лазаревых.
Тар и Фларас о чем-то беседовали между собой, обсуждая случившееся ранее, а Марриуз и Валери безмолвно переглядывались, то и дело кося взглядом на задумчивую Лику. Так или иначе, но все собравшиеся думали лишь об одном. О краткой встрече с тем, о ком знали единицы.
Как ни странно, но первым сдался Зеантар-младший.
— Не кисни, сестра. Ты сама не своя. Выглядишь не слишком довольной. Неужели наш младшенький и тебе успел нагрубить?
На миг всем показалось, что девушка находится в некой прострации, но затем на её лице заиграла тёплая улыбка и та рефлекторно коснулась черного локона. За долгие годы все Лазаревы знали, что такой жест твердит о сильном волнении княжны.
— Нет. Вовсе нет. Он… не грубил, — отрывисто пробормотала дочь хранителя с толикой ностальгии. — Я помню его совсем младенцем и мельком видела на проекции, но сейчас… сейчас всё изменилось. От него веет страшной печалью и одиночеством. Мне вообще померещилось, что он… что он был встревожен не меньше моего, когда увидел моё лицо. Но я всё равно рада встретиться с ним. Очень рада.
— Как ни крути, но от его способностей в детстве ты пострадала больше остальных, сестра, — нехотя признался Марриуз, переглянувшись с Валери.
— Не надо, Матвей. Я запрещаю тебе вспоминать об этом! — строго изрекла Лика, крепче сжав черный локон, а после взглянула на остальных братьев. — Я запрещаю всем вспоминать об этом! Он был младенцем. Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Наоборот, это я повинна в произошедшем. Отец и мамы нас предупреждали, но мы не послушались. Папа всегда говорит, что за всё в жизни необходимо платить. Ну а «это», — девушка вдруг грубо дёрнула себя за угольно-тёмную прядь волос, — … считайте « это» моей платой. К тому же я давным-давно полностью исцелилась.
— Ты права, сестра, — апатично заговорил полуальв. — Но у тебя на это ушли годы благодаря тёте Лислине, а у отца всё и того хуже. Он до сих пор не восстановился. И вряд ли когда-нибудь восстановится до конца. Не думай, что мы виним Влада, но…
— Достаточно, Фларас, — с печальной улыбкой проговорила Валери. — Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Судьба и обстоятельства так сложились.
— Да, вы правы, — вдруг раздался приглушенный мужской бас, который удивил собравшихся. — Судьба и обстоятельства. Надеюсь, не сочтете за грубость, если я поприветствую всех и сразу?
На глазах у всех присутствующих в гостиную неторопливо вошел Каберский под иной личиной, а вслед за ним прошествовали и остальные.
— Бетал! Кира! Герман! — в один голос выкрикнули наследники Лазаревых.
— Почему вы здесь? — удивился такому исходу Марриуз, глядя на вошедших. — Вы же должны быть с Владом.
— Увы, юный господин, — тяжело вздохнул Каберский, понурив голову и с какой-то печалью посмотрел на взволнованную княгиню с остальными. — Обстоятельства и судьба сложились не в нашу пользу. У Влада… огромные проблемы.
— И это очень мягко сказано, — нехотя признала Кира на всеобщее изумление.
— Потому мы и здесь, — продолжил говорить Бетал. — Я обязан как можно скорее обо всём поведать господину. Только он способен разрешить данную беду. Ведь проблема там возникла очень серьёзного масштаба.
— Рассказывай, Бетал! — встревоженно выдохнула Валери, крепко сжав руки в замок. — Рассказывай всё, о чем узнал. Неужели стряслось что-то страшное?
— Нет смысла рассказывать, моя госпожа, — горько посетовал старик, а затем выудил из-под дорожного плаща записывающий артефакт. — Лучше я вам покажу. Вы сами сейчас всё поймете…
На проекцию неотрывно смотрели все. На протяжении нескольких часов род Лазаревых вникал в каждое слово Влада Верейского, что было пропитано горечью, болью, презрением и ненавистью. Кто-то из присутствующих был печален и удручен услышанным и увиденным. Кто-то морщился и отводил взгляд. А кто-то находился вне себя от ярости от случившегося.
Однако стоило проекции погаснуть, как в гостиной образовалась могильная тишина, но внезапно взгляды окружающих скрестились на Захаре-младшем, ведь ударом кулака тот разрушил ни в чем не повинный стеклянный столик.
— Я могу понять гнев и ненависть младшего по отношению ко всем нам. ДА! МЫ ВИНОВАТЫ ПЕРЕД НИМ! НО ТЕ УРОДЫ СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛИ⁈ ГОЛОВЫ ИМ, ЧТО ЛИ, МЕШАЮТ⁈ — рявкнул озлобленно парень, медленно поднимаясь на ноги и глядя на остальных. — КАК ОНИ ПОСМЕЛИ ПРОДАТЬ ВЛАДА БУДТО ОН КАКОЕ-ТО ЖИВОТНОЕ⁈ КТО ИМ ПОЗВОЛИЛ⁈ ДА БАТЯ И ДЯДЬКА ПАЛ ИХ НА КУСКИ ВСЕХ НАРЕЖУТ, КОГДА УЗНАЮТ! БОЖЕСТВА НЕДОДЕЛ…