В глазах у воскресшего внезапно вспыхнула искра противостояния, но подняв чуть выше голову, тот встретился взором с до сих пор потрясенным Глианом.
— Натан, в мои покои под твою ответственность! — приказал тихо Ранкар. — Уяснил?
Третий глава службы безопасности всё еще находился в некой прострации, но сбросив с себя пелену шока, тот резко встрепенулся, с глупой улыбкой подскочил к юноше и аккуратно перенял тело валькирии.
— С воскрешением, юный лорд! — расплылся в белозубой усмешке пиромант. — Я знал, что с вашей смертью не всё так просто.
— Алеса, Элай, думаю, вы тоже должны многое узнать, — тяжело выдохнул деспот, глядя на безопасников, а после посмотрел на друга. — Рам, твоё нахождение по желанию. После вас, тётя, — указал парень на вход во дворец и пропуская магиню жизни вперёд. — Боюсь, разговор будет длинным. Очень длинным…
Аххеский пантеон.
Равайн. Твердыня великого дома Аванон.
Где-то на просторах Верхнего города.
Некоторое время спустя…
Валери и Сиана любили прогулки по верхнему городу. Невзирая на возросшее влияние теперь уже древнего феникса, девушка не изменяла себе и брала повсюду свою подругу. Практически всегда их сопровождали несколько голубокровных дома Аванон и личный телохранитель княгини Лазаревой. Зачастую беседы двух подруг заключались в бесконечных рассказах об Альбарре или же Земле, но возникшие из воздуха события поразили небольшую группу до глубины души.
Эмиссар внезапно встрепенулась и выудив из сумочки переговорный артефакт, касанием пальца и толикой магической энергии активировала его, а тихий мужской голос, что вырвался из предмета заставил всех ошеломлённо застыть:
— Мама Валери… — выдохнул радостно Фларас. — Отец! Отец вернулся!
— Отец⁈ Неужели это то, о чём я думаю? — потрясенно выдохнула Сиана, глядя на не менее шокированную эмиссара. — Хранитель Земли возвратился из своих странствий?..
Глава 7
То, что позади и то, что впереди…
Аххеский пантеон.
Мергара. Твердыня доминирующего дома Хаззак.
Рабочие апартаменты Знающей.
Несколько часов спустя.
Поздний вечер того же…
Пришлось рассказать многое. Наверное, чересчур многое. Известия, которые удалось принести из Инферно, могли в единый миг перевернуть всё с ног на голову.
Я прекрасно осознавал, что с моим воскрешением возникнут вопросы. Множество вопросов. Огромное количество разумных заклеймят возвратившегося Ранкара Хаззака каким-нибудь демонопоклонником, ведь иначе выжить среди инферийцев вряд ли у кого-нибудь получилось бы. Да и не сомневаюсь, что предателей, которые служат Аббадону и Аншире на Альбарре предостаточно. Подобное усложнит моё пребывание на Вечном Ристалище.
Сейчас врать тётке бесполезно. А если вспомнить, что она и наставник участвовали в прошлой войне с демонами и являлись своеобразными героями тех лет, то сомневаюсь, что ей понравилось бы, что оживший племянник отныне якшается с инферийцами. Однако от всякой лжи я отказался. По крайней мере, отказался от львиной части вранья.
Все откровения затянулись до поздней ночи. Ниал не единожды успел принести нам чаю, а я умудрился поесть во время повествования. За время рассказа никто не проронил ни единого слова. Безопасники и Несмертная внимали каждому прозвучавшему слову.
В глазах у них читались разные эмоции. Очень разные и весьма противоречивые. Шок, изумление, трепет, негодование, уныние, восторг. Всё это смешивалось с тем, что Хаззаки и демоны вроде как являются врагами, так что по большому счёту заключение вышло весьма противоречивым.
Искрида, Марагна, Ваерс Пустой, моя работа на инферийцев, трения среди архидемонов и далее по списку. Само собой, многие детали и моменты пришлось завуалировано опустить, чтобы не шокировать безопасников и тётку еще сильнее, ведь того, что они услышали оказалось в избытке. К таким деталям и моментам относилась моя аномальная сила, убитые Верховные и весьма близкая связь с гиарой.
Стоило закончить историю и прикрыть на миг веки, как накопившаяся за всё время усталость внезапно обострилась и тотчас жутко захотелось спать, но, увы, наша беседа не собиралась подходить к концу. Присутствующие лица всего-навсего взяли отсрочку на размышления, только и всего.
Как ни странно, но первой заговорила не Имания, а Элай. Первый глава службы безопасности Хаззаков находился в своей стихии и вычленил из моей повести то, что требовалось ему по долгу службы.