На данных словах лицо дриады напоминало белый лист бумаги, и та до крови прокусила нижнюю губу, а вот Хиал и искательница невольно поморщились, будто не желали слушать правду.
— Выживает сильнейший, а слабый… погибает, — вдруг выдавила из себя с некой заминкой Ласанта.
— Видит всё живое и мёртвое, что не потаскухе, которая осталась жива благодаря моей крови, говорить о таком! Из-за своей слабости ты подыхала! — прорычал я. — Поэтому лучше захлопни пасть, иначе туда может залететь что-нибудь смертельно острое! Честно сказать, я не думал, что встречу вас тут, но обещаю, что теперь мы с вами знатно повеселимся. Особенно с тобой, малыш, — усмехнулся кровожадно я, глядя на Хиала. — Передавай папаше и тому судье огромный привет. Нетерпится с ними повидаться.
— Ты мне угрожаешь, смертник⁈ Угрожаешь Наказующим⁈ — рассвирепел иерихонец. — Кем ты себя возомнил?
— Я возомнил себя тем, кто вернёт вашу хвалённую «справедливость» обратно. Хочешь начну с тебя? А может ты забыл нашу с тобой последнюю встречу? — хищно осклабился я. — Так я могу повторить!
На миг в глазах юноши образовалось замешательство, но через секунду он расплылся в победоносной усмешке:
— С тех пор утекло много воды. А еще мы знаем, что ты владеешь языком знатных. Посмеешь хоть кого-то из нас тронуть и все об этом узнают. Не расскажешь, кто тебя ему обучил?
— Так вперед! — провокационно выдал я, обнажая зубы. — Расскажи о том, что я владелец архаики. Кто тебе поверит? Свидетели два иерихонца, которые едва ли избежали смерти от рук смертника? Диана? Как я понимаю, узнал об этом ваш грёбаный судья и твой папаша Азаих, не так ли? Враги Аххеса предоставят весьма веские доказательства, скорее всего.
Крыть Хиалу было нечем и сконфузившись, он невольно посмотрел на Ласанту, но та лишь отрицательно покачал головой.
— Не время и не место. Слишком много лишних ушей и глаз. Он провоцирует нас. Понимает, что сейчас мы ничего не можем с ним сделать. Мы в столице, Хиал, не забывай.
— Какая мудрая потаскуха! — съязвил я.
— Посмеешь еще раз её оскорбить и…
— … и ты ничего мне не сделаешь, горластый петушок, — закончил ехидно я за ним. — А вот вашего судью ждёт веселая жизнь! Обещаю! Он ответит за то, что сделал! Как и ответит твой папаша! Да… Я помню. Я ничего не забыл. Помню все унижения и боль. А ещё ваш хвалёный Агдейн поплатится.
На секунду воцарилась тишина, а затем Ласанта и Хиал злорадно рассмеялись.
— Законченный безумец! — выпалила яростно искательница. — Ты потерял связь с реальностью? Кем ты себя возомнил? Да они тебя сожрут и не заметят! И я только рада буду этому.
— Безмозглый идиот! — сплюнул презрительно отпрыск Азаиха. — Знай своё место! По сравнению с ними ты насекомое.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — расплылся я в загадочной усмешке, а после взглянул на дриаду. — Ты выбрала дерьмовых друзей, Диана. Очень дерьмовых. Уж лучше бы оставалась в Аделлуме под защитой отца и сестры с братом.
— Из-за тебя она вернулась сюда! — рассержено прошипел Хиал, а целительница внезапно вся поникла. — Ты разрушил её жизнь! От неё все отвернулись! Даже брат с сестрой! Её сочли позором. Ты хоть знаешь, как стали называть её дома, когда она вернулась из плена смертника? Да весь Аххес трубил о твоих «достижениях» в постели! И даже Агдейн обращается с Дианой как…
— Хиал! — повысила голос Ласанта. — Уймись!
Как ни крути, но в чём-то мелкий выпердыш прав. Я повинен в её страданиях, и я слышал о той «правде», которую разнесли по Аххесу и Иерихону. Чувствую ли я вину? Увы, но нет. Раньше я делал так, как считал нужным, как и она не осталась в накладе после нашей первой и последней ночи вместе.