Смех продолжал звучать над сводами камеры, но внезапно он стал затихать.
— По-хорошему, да? — вновь повторил аххес, медленно разгибаясь и слегка перевалившись через стол, тот расплылся в хищной усмешке. Глаза Опустошителя Мергары за долю секунды замерцали сразу тремя цветами: тёмно-багровым, тёмно-оранжевым и иссиня-черным. — Знаешь, судья… А засунь-ка ты свои просьбы и хвалёную доброту поглубже в задницу. Мне откровенно насрать на твоё мнение! Мне насрать на ублюдка детоубийцу! Буду говорить так, как захочу. Ваш Норон окочурился так, как подобает паршивому псу. Что посеешь, то и пожнешь, слыхал о такой присказке, инквизитор? Так вот он пожал то, что посеял! Если бы она позволила мне прикончить ту мразь на оценке, — Ранкар кивком указал на разъярённую Ивору, которая сделала неуловимый шаг вперед, — то ничего бы такого не случилось. Смекаешь, Оримас?
Вся злоба будто по мановению ладони исчезла с лица аххеса и откинувшись на спинку стула, Хаззак с ленивым видом запрокинул ногу на ногу и посмотрел на гранд-инквизитора.
— Я предупреждал тебя, Ивора Фиан, но ты не послушала…
— Моему терпению пришел конец, щенок! — рявкнула яростно та, делая очередной шаг вперед. — Я ТЕБЯ ПРЯМО СЕЙЧАС…
— НУ ТАК ВПЕРЕД, СТАРУХА!!! ДУМАЕШЬ, Я ТЕБЯ БОЮСЬ⁈ СЧИТАЕШЬ, Я БОЮСЬ СМЕРТИ⁈ ХРЕН ТЫ УГАДАЛА! ЕСТЬ КОЕ-ЧТО ПОСТРАШНЕЕ ГИБЕЛИ! — вскочил на ноги парень и с напрочь взбешенным взором слегка склонил голову и подставил её под материализовавшийся меч деспота. — ДАВАЙ!!! РУБИ!!! У ТЕБЯ ЖЕ ЕСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА МОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К СМЕРТИ СВОЕГО СРАНОГО ВНУЧКА⁈ ВЫ ЖЕ ПЕРЕВЕРНУЛИ ВВЕРХ ДНОМ МОЙ ДОМ, НЕ ТАК ЛИ⁈ ВСЕХ МОИХ СЛУГ УСПЕЛИ ДОПРОСИТЬ⁈ ТАК КАЗНИ ЖЕ МЕНЯ, СТАРАЯ ТВАРЬ, КАК ТОГО ТРЕБУЮТ ЗАКОНЫ АРОНТИРА! ЧЕГО СТОИШЬ⁈ РУБИ ЖЕ!
Ходили слухи, что Хаззакский демон действительно неуравновешен и импульсивен из-за дурного влияния собственной родословной берсерка, но видя сейчас перед собой такую безумную сцену, Оримас не знал, что и думать. Впервые на его памяти кто-то позволял себе так говорить подобным образом с гранд-инквизитором. Многие могли посчитать такое поведение юношеской самоуверенностью, но наблюдая за воспитанником Изувера Тареск стал подозревать, что это тщательно выстроенный план. Хаззак был не просто импульсивным молодняком, он являлся настоящим чудовищем в человеческом обличие. Сущим демоном!
— НЕТ, ГОСПОЖА! — громко выкрикнул судья, собственным телом закрывая подозреваемого от гибели и предчувствуя неладное. — Не вздумайте! Я знаю, кем приходился вам Норон, но если вы оступитесь еще раз, то Сенат может…
— Плевать мне на тех стариков! Эти развалины давно изжили себя! Их место на…
— Как интересно ты излагаешь, Ивора, — вдруг раздался чей-то тихий приглушенный бас.
Массивные двери отворились за последние пять минут во второй раз, а в камеру прошествовали сразу двое незнакомых личностей. Пожилой мужчина и непонятного возраста женщина.
Явные черты смуглого лица с толикой кошачьего происхождения говорили о том, что женщина по всей видимости являлась иерихонкой, а вот второй, скорее всего, был аххесом.
— Так и где же место старых «развалин»? — тихо промурчала вошедшая, вслед за своим товарищем. — Просвети нас, гранд-инквизитор?
— Ваше превосходительство Менхит! — вдруг поклонился приветственно Оримас женщине, а затем не менее уважительно склонился перед стариком. — Ваше превосходительство Эрхан! Простите мою дерзость, но по какой причине старейшины Сената пожаловали в штаб-крепость инквизиторов лично?
Так-так-так! Вот так новость. Чего не ожидал — того не ожидал. А ведь я всё разыграл как по нотам. Не думал, что сюда припрутся члены хвалёного Сената. Стоп. Погодите-ка. Он сказал… Менхит? Во времена своего обучения в одном из учебников я встречал данное имя. Уроженка Иерихона, которой давно под двести лет, и которая правила Несущими Бурю лет сто назад. Если не ошибаюсь, эта старуха приходится то ли бабкой, то ли прабабкой Аэрии Ветроносной. Менхит Бурерожденная. Хм… Интересно получается.
— Обожди, Тареск, — снисходительно махнул рукой Эрхан. — Продолжай, Ивора. Просвети нас. Выговорись. Мы готовы выслушать тебя. Сейчас более чем подходящее время.