— Во имя Катаклизма! — выдохнул мрачно Ростислав Романов, запуская пятерню в шевелюру не желая верить в услышанное. — Неужели такие люди могут существовать?
— Он перед вами, ваше величество, — горько обронил Каберский, кивком указывая в спину удаляющегося парня. — Мои слова вам не понравятся, но я скажу честно, — вдруг обратился Бетал ко всем присутсвующим и с грустью посмотрел на Зеантара. — Я не знаю природа ли виновата или же само Сущее, господин, но такие существа как ваш младший сын не должны существовать во Вселенной. Влад часто говорил: «Лучше умереть, чем жить таким образом». Я более чем уверен, что он сотни раз желал вздёрнуться на ближайшем суку, но по какой-то причине мальчик продолжает жить и бороться, невзирая на все невзгоды. Радует, что надежда не покинула его. Я и сам надеюсь, что за прошедшие годы он обрёл хоть что-то… Что-то или кого-то ради чего стоит жить. Что-то или кого-то ради кого стоит терпеть. Если такого не случится, то из-за своего наследия Влад рано или поздно превратится в ходячую катастрофу или же просто сойдет с ума. И единственным вариантом для всеобщего блага и окружающих будет… его смерть.
Подобное повергло в шок не только Лазаревых, но и Романова, а все изречения мужчины словно раскалённые иглы вонзались в сердце хранителя Земли и несли с собой только боль и отчаяние.
— Бетал, что ты такое говоришь⁈ — потрясенно выпалила Прасковья, хватая старика за грудки. — Он наш сын! НАШ И ИНАРЭ! Не смей произносить такие…
— Поверьте мне, моя госпожа, он сам мечтает о таком, — повинился с тоской в глазах Каберский. — Для вас это может показаться жестоким и диким, но для Влада это ничто иное, как благословение. Парень сможет выдохнуть с облегчением хотя бы на том свете… если он существует.
— Успокойся, Куня, — удрученно прошептал князь Лазарев, опуская глаза в пол. — Бетал всего-навсего озвучил свои мысли.
— Как так можно, Захар⁈ — взбеленилась женщина, ища поддержки у остальных княгинь. — Как можно говорить о смерти мальчика! Он выстрадал достаточно! Ему… ему необходима помощь и поддержка.
— Я помогу ему! — твердо произнес хранитель, встречаясь взглядом с семьей. — Обязательно помогу! Но сейчас мы для него враги! ВСЕ! Я и Инарэ предатели в его глазах! Помочь ему можно будет только со временем! Если понадобится, то я умру сам, но не позволю погибнуть ему! Не позволю убить его! Не позволю погибнуть хоть кому-то из вас! Ни за что и никогда…
— Ранкар, ты чего? — изумленно пробормотал Илай. — Это же всего-навсего спарринг. Зачем ты признал поражение?
— Считай, что это прихоть бывшего простолюдина, — сухо декларировал я, весело тому помигивая, потому как впервые за долгое время настроение оказалось приподнятым.
Вместо того, чтобы присесть на парапет, я без каких-либо раздумий оперся на стену и присел на землю прямо рядом с Илаем.
— Какой к демонам бывший простолюдин? — возмутился моим ответом голубокровный. — Ты перестал им быть давным-давно. Мне-то не заливай. Считаешь, я слепой? Да и Сиана вовек не будет таскаться за «простым» разумным, — передразнил меня юноша. — Несмотря на её своеобразную ветреность она до одури умна, а значит в тебе она отыскала что-то… интригующее.
Вот же холера! Голубокровные все такие умники или же только он? До сих пор мне по большой части встречались спесивые ублюдки, но Илай и Леандр, как посмотрю, исключение из правил. Порой кажется, что каждый встречный видит меня насквозь.
— Понятия не имею, что там отыскала в бывшем смертнике Сиана, — солгал нагло я. — Но её внимание беспокоит меня так же, как и всех Аванонов.
— Тут ты прав, — задумчиво поморщился Илай, почесывая подбородок. — Неугасаемая еще та заноза в заднице. Будем надеяться, что она не выкинет сегодня чего-нибудь эдакого. Но не говори об этом никому, пожалуйста, — заговорщицки прошептал юноша, обнажая зубы в веселой улыбке. — Даже отец может счесть такие мои слова оскорблением для дома. Меня за подобное по головке не погладят.
— Тебе повезло, что я не из болтливых не то пришлось бы уворачиваться от отцовских оплеух, — тихо рассмеялся я, прикрывая невольно веки и возводя лицо к вечернему небу.
Хорошо всё-таки вот так сидеть. Просто разговаривать с веселым треплом в лице Илая. По неизвестной причине настроение стремительными темпами росло в гору, а на душе поселилось умиротворение, которое я не ощущал очень давно.
Тем не менее, громкий голос оборвал на корню всю безмятежность атмосферы.