— Ты не представляешь насколько прав, — со скрытым волнением прошептал Лазарев.
— Жестоко всё-таки с ним обошлась судьба, — удручено выдохнул Паллад, отводя взгляд в сторону. — Жаль парня…
После краткого диалога двух хранителей иномирный лагерь охватила гнетущая обстановка, а Калира Лазарева тихо произнесла.
— Захар, нам начинать волноваться?
— Лира, боюсь, время волнений миновало, — угрюмо пробасил мужчина. — Пришло время принятия последствий.
Вот только вопрос, что прозвучал от государя Российской Империи внезапно поставил в тупик всех. Ведь именно он заметил одну важную деталь.
— Мне кажется, его левая рука не в порядке? Да и правая отличается от обычной человеческой.
Семейство Лазаревых практически моментально взглянуло на оголённые конечности Влада, а затем они друг за другом посмотрели на старика.
— Бетал? — вопросил тихо князь. — Тебе есть что сказать? Татуировки у него были? И что со второй рукой?
— Мой господин, до исчезновения Влад своим видом ничем не отличался от обычных людей, — тотчас отозвался поверенный.
— Погодите-ка! — встревоженно спохватилась Валери будто что-то вспомнила. — При первой нашей встрече он уже обладал этими отметинами, а окружающие называли его неким деспотом! Так его называли на пиру у Хаззаков. Это не просто отметины. Это пространственный оттиск, который таит в себе оружие. На Альбарре деспотов называют своеобразными охотниками на демонов.
— Сдаётся мне, что тете Мелисе не понравится подобное определение, — озабочено произнес Фларас. — Она демон как-никак.
— Внешность, аура, руки, поведение… Захар, я правильно понимаю, что с нашим сыном творится что-то необъяснимое и пугающее? — с волнением заметила Прасковья.
— Куня, это мягко сказано, — угрюмо изрёк хранитель Земли, после краткой паузы. — Боюсь, нас ждут тяжелые времена. Очень тяжелые.
Всего на миг, но Зеантар невольно замолчал. Вначале один, после второй, затем третий и по итогу взоры всех присутствующих обратились на князя, а тот в свою очередь с горестным вдохом обратился к единственному, кто понимал Влада лучше всех.
— Бетал, знаю, что это сложно, но вскоре будь готов с ним встретиться.
— Да, мой господин, — уважительно отозвался Каберский. — Я вас понимаю.
— Бать! Ба-а-ать! — вдруг повысил голос Тар и с ошалелым видом указал в сторону великого дома Иан. — Мне кажется, или к нашему младшенькому кто-то вздумал клеиться?..
— Ранкар, а есть ли у вас та, кто дорог вашему сердцу? — вполне спокойно осведомилась Анна, но в её голосе было скрыто столько хитрости и лукавства, что хватило бы на пару сотен суккуб. — И как вы относитесь к тому, чтобы стать моим претендентом на Великой Сотне?
Мириада сраных бед! Этого еще не хватало. Ох, Ярвир, знаю, что в синдикате грешил многим, но неужели я всё еще не расплатился за грехи прошлого?
Не стоит и упоминать, что слова Анны возымели эффект взрыва искры дракона. Знать с ошалелым видом воззрилась на Леонела и Данакта, а те в свою очередь переглянувшись между собой, посмотрели на юную голубокровную. Когда подобные слова звучат из уст какой-нибудь доминантной аристократки — это одно, а когда о таком говорит голубокровная из могущественного дома Аххеса, то ситуация принимает абсолютно иной поворот событий.
— Анна! — негодующе прошептал Мелькор. — Не забывайся…
— Сестра, не позорь нас! — прошипел растеряно Леандр, переглядываясь со старшим братом, который продолжал играть в гляделки с отцом.
Леонел по неизвестной причине молчал и не обращая никакого внимания на окружающих, вел безмолвную беседу с Данактом. Дракон Ксанта же просто лучился довольством и превосходством. Отец Кайсы, в отличие от своей помрачневшей дочери, был полностью удовлетворён как поединком вассала, так и словами Анны.
Ко всему прочему видя молчание отца и других глав великих домов, девица сильнее преисполнилась уверенности и продолжила напирать с лукавой улыбкой на личике.
— Так что вы скажете, Ранкар?
Ирззу распутницу мне в жены! А ведь казалась безобидной девчушкой. Впрочем, она же голубокровная, что с неё взять? Ум, выдержку и хитрость они вкушают с молоком матери.
Ничего не отвечая, я вначале со спокойным видом вернул окровавленные Гаммы обратно в ножны, а затем у многочисленной знати, что пожирала Глейпнир жадными глазами, я развеял северный артефакт из реального мира, отчего львиная доля аристократов разочаровалась.