— В этом весь Влад, юный господин, — тяжко произнес Бетал.
Впрочем, пока старик говорил, взгляды окружающих скрестились на смертельно бледной Инарэ, ведь в глазах у матери в этот самый момент поселилось лишь две эмоции — горечь и тоска…
Край Соприкосновения.
Арена Соприкосновения.
— Я БОЛЬШЕ… НЕ ХАЗЗАК… ПРОКЛИНАЮ И НЕНАВИЖУ ИХ… Я ОТРЕКАЮСЬ КАК ОТ НИХ, ТАК И ОТ КСАНТА… ОБА ЭТИХ ДОМА МНЕ ДО ТОШНОТЫ ПРОТИВНЫ…
Имания бледнела на глазах. Каждое слово племянника будто клинок вонзалось прямо в сердце. Глаза краснели против воли хозяйки и не сдержавшись от наплыва бессилия и досады, она уткнулась лбом брату в грудь.
— Что же мы наделали, Дэймон. Какие же мы оба жалкие. Не щадя себя, он защищает нас и остальных. Никогда я не ощущала себя настолько грязной. Я противна сама себе.
Слова Ранкара звучали словно гром. Взор Изувера казался непроницаем, но сожаление невозможно было скрыть даже за каменной стойкостью, ведь Имания оказалась полностью права. Они оба облажались. Облажались настолько сильно, что одному одинокому мальчишке пришлось оберегать тех, кто пообещал защищать его…
Край Соприкосновения.
Арена Соприкосновения.
Уровень владык Аххеса.
На физиономии у Дракона Ксанта не дрогнул ни единый мускул после столь оскорбительной и надменной речи теперь уже бывшего вассала. Впрочем, с такими же лицами, глядя на арену, стояли и Хаймон Аванон с Леонелом Ианом.
— Ну что? Довольны? — злорадно рассмеялась Сцилла, глядя на владык Аххеса. — И этому ублюдку вы аплодировали? Не стыдно? А вы, две дуры, — вдруг бросила женщина Кайсе и Сиане, — как только посмели взять такого неблагодарного выродка в претенденты? Смерть должна показаться ему искуплением и…
— Прикрой свою пасть, старая жаба! — озлобленно выкрикнула Неугасаемая, неотрывно глядя на Ранкара.
— Еще раз ты посмеешь оскорбить наше Созвездие, и я лично отправлю вам в твердыню объявление о войне! — вышел из себя Хаймон. — Не строй из себя святую, Ириана!
— Ты угрожаешь мне, Аванон? — вступил в перепалку Железный Лев. — Угрожаешь войной?
— А что, если и так? — не остался в долгу Бастион.
Вот только свара двух могущественных владык не успела перерасти в бойню. Внезапно раздались рукоплескания. Глядя на арену, со слабой улыбкой на губах, тихо аплодировал Пепельный Король. Причем следуя примеру отца стали хлопать в ладоши и Анна с Мелькором.
— У парня вместо хребта чистейший харалуг, — тихо декларировал глава дома Иан.
Стоя по правую руку от отца, израненный и смертельно бледный Илай до сих пор не мог поверить в то, что сказал Ранкар. Его слова словно набат звучали в мыслях. В принципе, практически вся знать выглядела именно такой же. Лицо Сианы являлось до безумия задумчивым, но затем многие взгляды скрестились на Кайсе.
Пряча лицо, на глазах у владык и Созвездий она быстро покинула ложу без лишних слов, а изо рта её отца вырвалось всего несколько тихих слов:
— Поздравляю с обретением трона, дочь…
Край Соприкосновения.
Арена Соприкосновения.
Ярус оберегов.
— Я БОЛЬШЕ… НЕ ХАЗЗАК… ПРОКЛИНАЮ И НЕНАВИЖУ ИХ… Я ОТРЕКАЮСЬ КАК ОТ НИХ, ТАК И ОТ КСАНТА… ОБА ЭТИХ ДОМА МНЕ ДО ТОШНОТЫ ПРОТИВНЫ! КАТИТЕСЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ! И ЧТОБЫ ВЫ ВСЕ ЗНАЛИ… Я ЛУЧШЕ КАСТРИРУЮ СЕБЯ ТУПЫМИ НОЖНИЦАМИ, ЧЕМ СДАМСЯ…
— ХА-ХА…
— ХА-ХА-ХА!
— ХА-ХА-ХА!!!
Будто умалишенный смеялся никто иной, как Хеймдалль. На протяжении несколько секунд тот надрывался так громко, словно смеялся в последний раз в своей и без того долгой жизни.
— Ха-ха! — неудержимо хохотал златозубый, пока Видар удовлетворённо кивал на каждое заявление будущего гарма. — Да он нечто! Парень просто нечто! И как только Альбарра его носит с такими яйцами! Благодарю тебя, Арес! — провокационно заявил бог Света, обращаясь к заметно хмурому богу Войны. — Ты даровал Северу и моему брату доселе невиданного вассала. Благодарю тебя от всего сердца…
— Тебе лучше умолкнуть, Хеймдалль, — с нотками неуловимой угрозы изрёк Танатос.
Вся радость моментально слетала с лица бога Света и тот угрожающе обнажил зубы.
— Ты мне угрожаешь, костлявый?
— Всего-навсего предупреждаю.
— Тогда засунь свои предупреждения, как можно глубже в…
— Хайме! — подала голос Фрея, а после невзначай указала глазами на иномирцев. — Возьми себя в руки. Мы тут не одни. Помни, что с нами гости.
— Прошу простить мою несдержанность, уважаемые хранители, — как ни в чем ни бывало повинился бог Света. — Думаю, ни для кого не секрет, что мы не шибко жалуем друг друга, но согласитесь, друзья, малец же просто нечто. Под давлением неких лиц он демонстративно отрёкся от Аххеса. Не чудно ли? Арес, Танатос, Темида, вы так не думаете? А что будет дальше, если малец одолеет эту милашку альсеиду? Как считаете? Не хотите поделиться мыслями?