— Хайме, прекрати! — чуть строже выдала Ванадис, прекрасно понимая всю подоплёку происходящего. — Тебе не достаёт манер.
— Нет-нет, — запротестовал тотчас Паллад. — Хеймдалль прав. Мальчишка действительно нечто. Я преклоняюсь перед его решимостью. Он не сломался… Так и быть, отныне я болею за него и за свою племянницу Лику. Не знаю, что именно с ним случилось, но он весьма храбр…
— … либо очень глуп и недальновиден, — с холодком и несдержанно заявил бог Войны.
Практически моментально аххеские обереги оказались в центре внимания. Даже представители Восточного и Иерихонского пантеона покосились с явным недовольством на Ареса. Тем не менее, только один Драгун увидел, как взгляд Хранителя Земли блеснул животной яростью. И случилось это именно после того, как бог Войны упрекнул одного одинокого, но неудержимого юношу.
Хранитель Орсилая не на шутку переполошился, но слабость Зеантара Лазарева оказалась секундной, ведь через несколько мгновений безутешный отец наблюдал за тем, как его сын схлестнулся с младшим божеством у подножия Арены Соприкосновения.
— ПРЕТЕНДЕНТЫ К БОЮ…
Край Соприкосновения.
Арена Соприкосновения.
— ПРЕТЕНДЕНТЫ К БОЮ…
Впервые я себя так ощущал. Сомнения смешались с твёрдой решимостью. Облегчение с горечью. Стыд стал неразрывно связан с благоразумием. Тем, что отныне замещало мне сердце, я понимал, что поступил верно, но нечто продолжало поедать меня изнутри.
Приказ о поединке прозвучал секундой ранее, но на удивление толпы Велеста не рванула в атаку. Чуть склонив голову набок, она смотрела на меня так, словно увидела впервые.
— Зачем? — спокойно вопросила она.
— О чем ты? — хмыкнул сухо я, кладя левую ладонь на рукоять Гаммы, ведь в правой у меня до сих пор покоилось маховое перо Фьётры.
— Зачем ты подписал себе смертный приговор? — в лоб спросила она. — Чего добился? Отныне тебя ждёт только смерть.
— Тебе не понять, — с облегчением проговорил я, а после с провокационной улыбкой поманил противницу к себе. — Вперед, альсеида. Ты же хотела увидеть разницу, между нами? Так я продемонстрирую тебе разницу воочию!
В глубине глаз Велесты внезапно вспыхнуло недовольство, младшее божество сделала шаг навстречу и впервые со старта Великой Сотни я увидел, как девушка извлекла из накопительного кольца оружие.
— Твой Глейпнир в битве со мной не поможет. Ведь не ты один обладаешь артефактом Ушедших Эпох…
Уважаемые читатели, представляю вам финальные арты сразу всей троицы оберегов Северного пантеона. Надеюсь, вы догадаетесь, кто есть кто.
Глава 19
Выбор…
Край Соприкосновения.
Арена Соприкосновения.
— Твой Глейпнир в битве со мной не поможет. Ведь не ты один обладаешь реликвией Ушедших Эпох!
Миновала секунда и в ладони у Велесты материализовался абсолютно неприметный серый шест, который ничем не отличался от длинной палки.
Как интересно…
Илай говорил, что артефакты Ушедших Эпох необычайно редки. Самыми мощными предметами обладают некоторые обереги. Артефакты малость слабее были переданы их служителям, а уже в отдельных случаях такими могут обзавестись правители великих или же независимых сил. По грубым подсчётам на один из пантеонов приходится двадцать, максимум двадцать пять реликвий. Причем прочность и мощь таких вещиц гораздо больше и выше, чем у иллириума с харалугом. Не говорю уже об их силе.
Впрочем, все мысли тотчас отошли на второй план, ведь альсеида сделала несколько неуловимых шагов по кругу и через секунду её аура в прямом смысле превратилась в бескрайнее горное озеро, а по арене сногсшибательным образом прокатились волны природной энергии, которые приняли зеленоватый оттенок.
Эйсон однажды упомянул, что во Внешних землях не принято оценивать способности. Будь-то альсеида, ореада, дриада или же нимфа, все они полагаются на родословные, которые крепко-накрепко связаны с их магическими возможностями. Да, все младшие божества поголовно являлись магическими существами без крупицы эссенции, но благодаря своим родословным природную энергию они возвели в безупречный абсолют и посему эссенция им не требовалась.